Ник следил во все глаза и мучился от вида блаженства Луизы с другим. Но зачем мучиться? Ад люди устраивают себе сами. Если Луизе, чувствовавшей себя превосходно, можно жить полной жизнью, почему Ник, Мирон и Аскер, ее прежние поклонники, должны ограничивать себя в удовольствиях? Ей ни горячо и ни холодно от того, что они страдают. Ее не волнуют их чувства. Значит, можно себя не сдерживать.
Ник резко притянул к себе Фаню, она даже на миг сбилась с ритма, но все поняла и распласталась по нему с гораздо большими удобством и удовольствием.
Только сейчас Ник обратил внимание на Оленьку. По требованию вождя она сняла майку. А купальник остался закопанным где-то на берегу Нижнего озера. А мокрая одежда так и лежала в каком-то пакете, брошенная в машину перед форсированием водной преграды. Равная теперь Анфисе, Оленька горделиво подавала пышную стать как кремовый торт — сладкий до приторности и большой, которого, если понадобится, хватит на всех. А рыжая каланча пусть завидует, что по части эпатажной эффектности у нее появилась соперница за мужское внимание.
Невысокая Рита растворилась в еще более невысоком Мироне. Она что-то говорила ему на ухо. Мирон смотрел на Луизу. Хрупкое тельце больно кололо его остриями сосков, иначе невозможно объяснить состроенную на лице страдальческую гримасу. Вернее, Ник прекрасно понимал подноготную внутренней боли, но для остальных Мирон кривился как бы из-за того, что где-то что-то болело. Дескать, пусть думают, что болит тело, а не душа.
Впрочем… кого он хотел обмануть?
Юрец бледной тенью бродил вокруг и обреченно взирал на танцующих.
— А правда, что у Толика и Юрца нечто вроде пакта? — спросил Ник. — Один помогает создавать ситуации, второй делится добычей.
— Они хорошо спелись, — кивнула Фаня. И через миг, что-то надумав, добавила: — Думаешь, только Юрец помогает ему с такими ситуациями?
Луиза, плотно уткнувшаяся грудью в своего «героя», положила голову на его грудь и закрыла безмятежно-счастливые глаза. В жарком объятии с ее сестрой Ник пытался забыться, но стало только хуже.
— По-моему, при внешности и возможностях Толика ему не нужны пятые колеса в телеге.
— Ты словно только что на свет родился. — Фаня усмехнулась и — Ник вздрогнул — погладила его по ягодице. Впрочем, на них косился Толик, и стало ясно: Фаня играет на публику. — У Толика каждый пляшет под его дудку. Как-нибудь попроси, и я расскажу, сколько наивных дурочек пополнили его список с моей помощью. Ему не хочется напрягаться, все должно прийти в руки само. — Почувствовав, что Ник холодно отстраняется, Фаня резко притянула его обратно. — Я не сволочь и не сводница, просто делаю для любимого человека все, что могу. А тебе это тоже выгодно — Толик ничего не может без помощников. Когда нужно приложить собственные усилия, ему становится неинтересно.
