Меня закрутило и потянуло вниз. Остатками здравого смысла я еще продолжала цепляться за реальность, но уже понимала, что реальности больше нет: нет голубого кафеля в ванной, нет рыбок, которых мы с Димкой так заботливо наклеивали на каждый четвертый квадратик плитки, нет полотенец с мультяшными машинками.
Вода сомкнулась надо мной, и что-то утянуло нас с Димкой в бездонную глубину. Мой ребенок не умеет плавать! Я так боялась воды, что не научила ребенка плавать. Эта мысль рефреном билась у меня в голове.
Внезапно кто-то подхватил меня под локоть и потянул вверх. Я распахнула глаза, но тут же зажмурилась, потому что их нещадно защипало от соленой воды. Легкие горели огнем. Я понимала, что еще секунда — и мне придется сделать вдох, и он будет последним, что я сделаю в своей жизни.
Кто-то потянул Димку из моих слабеющих рук, и я выпустила сына. Пусть этот кто-то его спасет. Пусть позаботится о нем, потому что я уже не смогу.
Очередное в моей жизни возвращение в реальность было гораздо хуже, чем предыдущие. Мое тело сотрясалось в приступах кашля, выталкивая из легких воду. Кто-то держал меня за плечи, не давая сменить положение. Сделать вдох не получалось из-за спазмов, и я ожидала, что вот-вот потеряю сознание, однако этого почему-то не происходило.
Откашлявшись и начав наконец дышать, я сдавленно просипела:
— Дима…
— Я тут, — испуганно пискнул Димка и бросился ко мне, подняв тучу брызг.
Только тут я поняла, что мы все находимся на мелководье. Альгидрас, державший меня за плечи, помог мне сесть ровно. Я схватила сына в охапку и изо всех сил прижала к себе. Вода доходила ему до пояса, нас раскачивало набегавшими на берег волнами, и мне казалось, что мы с Димкой теперь одни против целого мира. Мысль о том, что еще несколько минут назад я готова была отдать его тому, кто сможет о нем позаботиться, сейчас вызвала во мне лишь злость. Никто из них не получит моего сына!
— Ты цел? — прошептала я, целуя его в мокрый висок.
— Да. Меня дядя Олег вытащил. А потом тебя. Сказал мне никуда не уходить. И я не уходил. Я вас тут ждал. Где неглубоко. Никуда не отходил. Долго-долго ждал.
Димка всегда тараторил, когда был напуган. Я медленно подняла взгляд на Альгидраса, стоявшего чуть поодаль. Мне очень хотелось сообщить этому горе-папаше, что его сын не умеет плавать, поэтому то, что тот дождался нас в волнах, доходивших ему до пояса, было настоящим чудом. Однако ничего говорить я не стала. Альгидрас выглядел испуганным. У него даже губы дрожали. Я отвернулась, потому что не собиралась испытывать сострадание. И благодарность тоже не собиралась. Даже если Димка вправду ждал нас «долго-долго». Я понимала, что скорее всего на самом деле захлебнулась и что в том, что я все еще жива, была прямая заслуга Альгидраса. Кто еще мог вдохнуть воздух в забитые водой легкие? Но злость от того, что он снова меня обманул, застилала мой разум.
