Димка особенно громко затарахтел. Вероятно, его машинка преодолевала препятствие. Я на миг оглянулась на сына. Он — часть плана, как и я. Как и… Всемила! Я поперхнулась воздухом и закашлялась, сообразив, что описала в своем романе смерть собственной сестры. Да что там описала! Я видела ее смерть, чувствовала ее страх. А моя мать… Если верить им всем, мою мать забросило в тот мир без поддержки, без помощи, без малейшего представления о том, что ее ждет. Сколько пришлось ей пережить, прежде чем она встретила отца Радима? Мое горло перехватило, и Альгидрас, оказавшись рядом, сунул мне под нос бутылку с водой. Видимо, он заметил, что я опасаюсь пить их чай. Благодарно кивнув, я глотнула из бутылки, чувствуя его легкое прикосновение к своему плечу. Справившись с собой, я подняла взгляд на Альтара. Он смотрел на меня с долей сочувствия, но я не верила в искренность его чувств. Им всем было наплевать на нас.
— Вы видите грядущее? Что в нем? — спросила я, откашлявшись.
— Грядущее меняется каждый день, — негромко произнес Альгидрас.
— Это великое заблуждение, мой мальчик. Впрочем, то видение, которое доступно тебе, вправду мимолетно. Я вижу больше. И я вижу, что твой сын окажется в мире, которому он принадлежит.
— Он принадлежит этому миру, — понизив голос, зло произнесла я.
— И это заблуждение, девочка. Его мир на изнанке этого. А может быть, даже на изнанке всех миров. Он ведь почти равен богам, — задумчиво произнес Альтар.
Я потерла заледеневшие ладони и, собравшись с духом, произнесла:
— Я скажу прямо: я не собираюсь позволить вам забрать моего ребенка. Если это будет означать войну с вами, то я готова.
Альтар поднял голову и посмотрел на меня долгим взглядом, а потом вздохнул:
— В тебе говорит этот мир, девочка. Здесь не знают цену словам, иначе ты бы понимала, что глупо грозить тем, что никогда не сможешь исполнить. В тебе есть аэтер, но лишь малая часть. В твоем сыне ее гораздо больше, поэтому ты сама не представляешь больше никакой ценности. Ты жива просто потому, что мальчику пока нужна мать.
Нервный смешок вырвался у меня против моей воли. Альтар же спокойно продолжил:
— Даже если ты увезешь его на край мира, мы найдем тебя.
Альгидрас сжал спинку своего стула и, пристально глядя на Альтара, вполголоса произнес:
— Ты дал мне слово.
— И я сдержал его, мальчик. Ей ничто не угрожает сейчас. Но долго так продолжаться не может, и ты это знаешь. Если Дарим убьет мальчика, то высвободившейся аэтер и стихий ему может хватить на то, чтобы прорвать ткань мира. И это грозит гибелью обоим мирам, Альгидрас, потому что Дарим не понимает, что ждет его там. Он ни разу не пользовался тем, чем был наделен с рождения. К тому же в этом случае и ты, и я будем обречены встретить гибель всего сущего здесь, в скучнейшем из миров, где силы мертвы уже много тысяч лет. Ты никогда долго не жил с запертой в тебе силой, мальчик. И поверь, это не тот опыт, который ты хотел бы получить.
