— Погодите, я девок позову.
— Не надо! Им пора спать, — сказал отец. — Читайте дальше, Егор Ильич.
Ссыльный поправил очки и продолжал негромко, выразительно:
— Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться;
И надобно ж беде случиться,
Что около тех мест голодный рыскал Волк…
«Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом
Здесь чистое мутить питье мое
С песком и с илом?!!…»
— Ишь ты, — усмехнулся хозяин.
Когда светлейший Волк позволит… — продолжал ссыльный и, прочтя несколько строк, перешел на бас:
— Молчи! устал я слушать.
Досуг мне разбирать вины твои, щенок!
Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.
Сказал, и в темный лес ягненка поволок.
— Ай да басня! — воскликнул хозяин. — Значит, поволок… Съест, и потом ищи виноватого. Так и бывает.
Унтер закашлялся:
— Это что же, может быть, выходит, что мы, жандармы, тоже вроде волков?
— Вы — нет! — отозвался ссыльный. — Вы люди подневольные. Вы сами никого не смеете съесть. Вам, что прикажут…
— Вижу, разговор пошел не в ту сторону, — вмешался хозяин, — да и поздно… давайте-ка спать, господа.
— А далеко еще до Орлова?
— Всего три версты. Утром ребятишки вас проводят — им как раз в училище.
— Пусть ссыльный и ямщик стелются на лавках. А мы ляжем на тулупах у двери, — сказал унтер, — такой порядок.
— Это уж как вам угодно.
Ссыльный подал книжечку Степке и, расстелив на лавке тулуп, лег.
Степка, зажав книжечку в ладонях, подсунул их под щеку и сразу уснул…
Утром, еще затемно, ямщик растолкал храпевших жандармов. Те поднялись, гремя шашками, разбудили ссыльного. Перекусив и попив чаю, стали собираться в дорогу.
Метель прекратилась, под окнами, скрипя полозьями, прошли два обоза в Орлов. Ямщик запряг лошадь и, поблагодарив хозяев, выехал за ворота.
Ссыльный достал из мешочка жестяную коробочку чая, подошел к хозяйке.
— Это вам индийский, Ксения Афанасьевна, за гостеприимство. Простите, больше нечем отблагодарить.
— Что вы, что вы, голубчик! Зачем же? — смутилась хозяйка.
— Возьмите, я очень прошу вас. Не обижайте. У меня еще есть. Ведь ваш муж и сыновья спасли нам жизнь…
— Пошли! — грубо окрикнул старший жандарм и кивнул на дверь.
Ссыльный вздрогнул, молча пожал руки хозяину и старшему сыну, взглянул в полные слез глаза Степки и быстро вышел.
Жандармы затопали на крыльце. Степка и Пашка с холщовыми сумками выскочили вслед за ними.
Когда ссыльный и жандармы уселись, Степка попытался забраться в передок саней к кучеру.
— Куда лезешь? — закричал старший жандарм, топорща усы. — Нельзя! Видишь — арестованного везем… Пошел!
