— Ну, чего прячешься? — прикрикнул на него отец, когда Степан переступил порог. — Признавайся, чего натворил в училище?
— Я — ничего, жандармы — натворили.
— Жандармы! Ну-кась, рассказывай!
— Жандармы схватили Евпиногора Ильича и увезли в Вятку.
— Вот те раз… за что?
— Никто не знает… Может, за то, что нас учил.
— Сумнительно… а что же в училище?
— Ничего. Отпустили домой.
— Экое несчастье! — вздохнула Ксения Афанасьевна. — Опять его, беднягу, должно, в острог посадят.
— Не иначе как в острог… — согласился отец. — Однако нечего киснуть! Садись ешь, Степка, да пойдешь с Иваном на мельницу. Некогда горе-то горевать.
2
Степан не переставал думать об арестованном учителе. Жалко ему было Евпиногора Ильича. Он ходил, покусывая губы, сжимая кулаки. «Эх, кабы было мне лет восемнадцать. Собрал бы парней. С кольями пошли на жандармов, отбили бы учителя…»
С детских лет жили в сердце Степана любовь к обиженным и ненависть к тем, кто давил и угнетал бедного человека. Много он наслушался рассказов от отца и дяди Васи, со столярным топориком за поясом исколесившего всю Россию. Много слыхивал от бабки сказок и песен про удалых русских богатырей.
Доходили до него передававшиеся потихоньку из уст в уста рассказы о смелых крестьянских бунтах в Вятском крае.
Государственные крестьяне, не испытавшие рабской кабалы крепостничества, трудней повиновались властям: в них сильнее был дух свободолюбия. В Вятском крае из-за недородов и грабительских поборов нередко вспыхивали бунты. Поднимались деревни, а подчас и целые волости.
Этот дух бунтарства проникал в сердце маленького Степана и с годами укрепился, сказался на его характере. Не выходила из головы — до боли жгущая фраза: «У сильного всегда бессильный виноват».
На экзаменах Степан отвечал хуже, чем мог бы, и получил не «похвальный лист», а обыкновенное свидетельство об окончании Орловского уездного поселянского училища.
Отец просмотрел свидетельство, свернул его в трубочку и засунул за божницу:
— Поучился, и будет пока. Надо готовиться к сенокосу — через четыре дня выезжаем. Садись, мать тебя покормит — и ступай во двор, там Иван грабли ремонтирует, будешь зубья обстругивать…
Степан и сам рвался к работе, чтоб забыться. Все лето и осень он трудился вместе с отцом и братьями и лишь после молотьбы, когда дел по хозяйству стало немного, он занялся чтением. Книги приносил из города, из библиотеки, настойчиво искал в них правды, объяснения тому, что же происходит вокруг.
