— Может быть, у нас сегодня будет домашнее свидание? — предлагаю потихоньку, прекрасно зная, что после тяжелой рабочей недели он любит иногда просто отдохнуть.
— Домашнее свидание? Ты выставишь меня за дверь, потому что без цветов, конфет и шампанского?
— Нет, просто секс у нас может быть и без обязательного променада, — пытаюсь не очень краснеть в ответ.
Рядом с ним даже смущение какое–то особенное приятное.
— Мммм… — Антон издает такой длинный тягучий звук, что в груди, к которой прижато мое ухо, приятно вибрирует. — Ты просто святая женщина. Спать хочу — умираю.
Он утаскивает меня обратно в кровать.
Заталкивает под одеяло, сам ложится рядом и почти сразу засыпает, как издеваясь, выставив напоказ свои татуированные плечи и руки.
Хорошо, что на прикроватной тумбочке лежит мой ноутбук.
Я открываю Ворд, совершенно без всякой конкретной идеи создаю новый текстовый документ и пишу: «У демона Рэйна был тяжелый день, и он надеялся провести его в постели…»
— Малыш, ты не видела мой телефон?
Я смотрю на свое отражение в зеркале ванной и молча мотаю головой, только через секунду понимая, что Антон не может этого видеть.
Нам нужно в аэропорт.
Самолет меньше, чем через два часа.
И Антон летит один, потому что, хоть мы провели вместе целые выходные, я до сих пор не знаю, готова ли вернуться в ту жизнь.
Готова ли поехать домой и столкнуться с реальностью, в которой снова буду чьей–то сломанной доверью, чьей–то худшей в мире подругой и человеком, который снова может сорваться по совершенно непонятному поводу.
Я открываю тумбочку, беру пластиковый пузырек.
Это — последний раз.
Мне просто катастрофически сильно не хватает времени и моральных сил, чтобы справиться с этим самой.
Дверь, которую забыла запереть изнутри, открывается.
Антон улыбается, открывает рот, чтобы что–то сказать, но молчит, потому что цепляется взглядом за пузырек в моей руке.
Поджимаю губы, пытаюсь спрятать «следы преступления» в кулаке, но бутылочка слишком большая.
— Йени, что за дрянь у тебя там? — Муж говорит ровно и спокойно, даже не хмурится, но мне ужасно страшно под этим прямым взглядом.
Хочется, как маленькой, закрыться руками и сказать, что я в домике и меня нет.
— Это… — Глотаю правду. — Витамины.
— Точно? — Он забирает пузырек из моих ослабевших пальцев. Читает название вслух. При мне вбивает в поисковик телефона. Немного щурится. — Маниакально–депрессивный психоз? Невротические депрессии? Эмоциональное расстройство?
