Признался, что бросил Валентинку мне в дневник в выпускном классе, впервые подписав ее открыто — своим именем и кривым стихотворением собственного сочинения. А потом узнал, что я встречаюсь с другим.
Я ответила только через пару дней, потому что в тот момент каждое его сообщение было просто раздражающим фактором, как и все остальные, потому что давали надежду, что это написал Антон.
Мы просто обменялись парой слов. Потом парой предложений.
А потом я просто вывалила на Вадика все свои проблемы. Строчила, как ненормальная, огромными массивами слов с огромным количеством опечаток, потому что мне нужно было избавиться от отчаяния и боли.
Я: Только зашла в дом, был очень насыщенный день.
Пока разуваюсь и стряхиваю шубу прямо на пол, телефон успевает «ответить» дважды.
Вадик очень напоминает мне саму себя, когда я получала письма от Антона: он точно так же отвечает почти мгновенно, не корчит занятого человека, нарочно выдерживая паузы между письмами.
Ответы читаю на ходу, пока иду на кухню, включаю капсульную кофеварку и впервые с неподдельным интересом разглядываю стойку с разными сортами капсул, выбирая, с каким кофе буду коротать вечер и, скорее всего, ночь.
В: Я волновался.
В: Рассказывай, чем занималась? Села за книгу?
Я: Нет, но сделала большой шаг по направлению к ней. Сейчас буду пить кофе и попробую поработать.
Я нарочно не говорю ему о встрече с Антоном, потому что у Вадика сейчас тяжелые времена, а мы договорились, что, если хотим просто общаться и быть жилетками друг для друга, не затрагивать тему личных отношений. Хоть это больше похоже на фиговый листок с дырками, которым пытаемся прикрыть очевидное.
Вика не дает ему развод.
Вика не разрешает ему видеться с сыном.
А в завершение всего этого Сергеевы ополчились против него всей семьей, и отец Вики делает все, чтобы испортить жизнь теперь уже почти бывшему зятю, несмотря на то, что Вадик оставил все и переехал в свою однокомнатную квартиру где–то на самых дальних окраинах Петербурга.
Я поддерживаю его как могу, потому что.
Иногда в его сообщениях проскальзывает настроение, очень хорошо знакомое мне самой.
То самое настроение, от которого в голове появляются саморазрушительные мысли.
Возможно, я сгущаю краски и дую на воду.
Но если права, то по крайней мере у Вадика будет то, чего не было у меня — человек, который сможет его отговорить. От всего.
В: Снова кофе на ночь? Ты ненормальная.
Я: Когда–нибудь ты перестанешь удивляться.
