— Завтра, если не передумаешь, — решил Кир. — Схожу с тобой.
Даль промолчал.
Мы еще заглянули в трактир, чтобы купить еды. Мне кусок в горло не лез, а Даль с Киром, как выяснилось, проголодались. Чтобы избежать вопросов, я пожевал овощей и выпил наливки, больше похожей на клюквенный морс. Даль попросил, чтобы нам приготовили в дорогу копченого мяса и хлеба. А я-то не удосужился позаботиться о завтраке. Кажется, пора принять на работу экономку или помощника. С другой стороны: раз Даль все предусмотрел, мне можно не беспокоиться по поводу того, что завтра голодные гости начнут жаловаться на мою несообразительность.
Еду нам принесли завернутой в холстину. Эльф расплатился, серебряная монета блеснула так ярко, что я недовольно поморщился.
В конце концов, мы добрались до гостевого дома. Эльф снова вошел первым, скользнув мимо меня и Роэна. Кир выгнул бровь, в сомнении взглянув ему вслед. Я слишком устал, чтобы объяснять еще что-то. Невидимый обруч на голове сжимался все сильнее, и я уже не мог размышлять об увиденном в доме мастера Нердена.
Головные боли были одной из причин, по которым я предпочитал обходиться без помощника или секретаря. Это начиналось обычно после столкновения с сильным проклятьем. Боль поселялась сначала в затылке, и постепенно стягивала голову обручем. Если я упускал момент, обруч сжимался, придавливая виски, и начинал раскаляться. Накатывали усталость и раздражение, тело наливалось тяжестью и становилось чужим, неуправляемым, поэтому я старался меньше двигаться. Рано или поздно я впадал в полусон-полузабытье, в котором я еще был способен бессознательно перемещаться, наподобие бедолаг, одержимых лунной болезнью; таких в былые времена нередко обвиняли в связи с демонами. Если приступ заставал меня в Доме-в-тумане, очнувшись, я часто обнаруживал себя в ледяной гостиной. Даже если был уверен, что запирал ее на ключ.
Я не хотел, чтобы о моем состоянии стало известно Инквизиционному корпусу или королю. Достаточно, что Кир осведомлен… в некоторой степени. О том, что приступы учащались и становились продолжительней, я ему не рассказывал: все не было подходящего момента. Да и зачем? Чтобы меня заперли в инквизиционном госпитале?
Я пожалел, что до сих пор не выпил настоя, который купил у Стеллы. Почему так хотелось скрыть свое состояние от Кира? Или дело не в нем, а в Дале? Кир-то уже видел меня после столкновения с проклятьем…
Только лекарства, приготовленные Стеллой, мне и помогали. Познакомились мы благодаря ее решительности. Однажды я нашел в гостевом доме подброшенный под дверь конверт. Внутри было письмо, написанное строгим, но не лишенным изящества почерком. В письме говорилось, что владелице аптеки, расположенной на Улице Маргариток, стало известно о смерти господина Демира Арвина и она приносит искренние соболезнования. Однако последний заказ остался неоплаченным. А поскольку выполнен он был по индивидуальному рецепту, найти на него другого покупателя невозможно. Сумма была указана внушительная, я, признаться, заподозрил обман. И отправился выяснить, что мог дядя купить в обычной аптеке за такую цену.
