— Приходил один, да только не признал магического воздействия… Гланка же в последние дни совсем плоха была. Слабость ее к постели приковала. Не могла даже есть толком. А ночью — пошла ведь, будто заставил кто. С сестрами поругалась. Взялись ведь силы откуда-то. С тех пор домой и не возвратилась. Думали мы, сомлела по пути. Искали, конечно. Только ни следа не отыскали… А неделю назад все и началось.
Хильда судорожно вздохнула.
Мастер продолжил:
— Гланка ночью под окна пришла, плачет. Не сама пришла, призрак ее. И следы всюду… цветы эти…
Вообще-то, призраки — не мой профиль. Особенность проклятий такова, что, в большинстве случаев, они не дают жертве упокоиться в полной мере. И человек, умерший от проклятья, поднимается из могилы. Таких называют «залежными покойниками». Призраки же часто свидетельствуют о том, что у человека при жизни осталось какое-то весьма важное дело. Например, месть убийце… или хотя бы сообщить о нем. Не каждый призрак при этом способен внятно рассказать, что случилось. Злобные призраки переполнены эмоциями и часто безумны.
— Тела не нашли? — спросил вдруг Даль. Оба гостя посмотрели на него.
— Это мой помощник, — сказал я. Даль приветливо улыбнулся. Кажется, гости сами не заметили, как начали несмело улыбаться в ответ.
— Не нашли… Мы подозревали, конечно, — помрачнев, сказал Нерден. Да только надежда, она все равно остается до последнего. Но я как увидел ее… Стоит у окна, плачет, вода так и течет с платья, с волос… страшно смотреть. И туман под ногами стелется.
— Туман? — спросил я. Вот это уже интересно. Действительно, больше похоже на проклятье. Или использование темной магии… природа-то у них одна.
— С тех пор каждый вечер приходит, точно после заката, — добавил Нерден.
— И всегда плачет?
— Плачет, стонет…
— Скребет в окна, — добавила Хильда.
Странно все это. Надо бы посмотреть своими глазами.
— Инквизитора повторно вызвали? — снова вмешался Даль.
— Вызывали, — вздохнул мастер. — Он обряд очищения провел три дня назад. Да только вчера Гланка снова пришла. Страдает она, господин Марн. Упокоиться не может… тяжело смотреть, как страдает.
Понимаю.
— Почему вы считаете, что в случившемся замешан графский сын? Я понимаю, свидания… Но проклятье? Думаете, она к нему привязалась, и он решил таким образом от нее избавиться?
— Не буду злословить, мне с ним поговорить не позволили. Да и отправили к родне подобру-поздорову, чтобы скандала избежать, — произнес мастер с глухим, тщательно скрываемым раздражением. — Однако могли быть завистницы. Парень видный, а вел себя по-простому. На ярмарки вот ходил… люди судачили.
