— Абитуриентов прошу пройти сюда, — сказал молодой мужчина в тонком свитере и слегка помятых брюках. Он жестом пригласил Имоджин в соседний зал, куда из холла вела короткая галерея.
Зал напоминал комнату ожидания. У стен стояли диваны, в центре то здесь, то там жались друг к другу кресла, приглашая друзей устроиться в них лицом к лицу. На отдельном столике у стены стояли чистые чашки и чайник, явно зачарованный на неостываемость.
Лампы на стенах, такие же, как в холле, освещали силуэты сидящих людей. Сколько же их здесь? Имоджин показалось, что не меньше сотни. Но в просторном зале оставалось еще много свободных мест.
— Вступительное испытание начнется в девять часов, — сказал мужчина. — Подождите здесь, можете выпить чаю и познакомиться с другими абитуриентами. Возможно, они станут вашими сокурсниками, — он дружелюбно улыбнулся. — В половине девятого я прочту вводную лекцию, чтобы вам всем проще было сориентироваться, если вы еще не выбрали факультет. Чувствуйте себя как дома.
И он отправился встречать других прибывающих. В день вступительного испытания в Академию съезжались изо всех уголков страны. Жителям отдаленных провинций приходилось пускаться в путь за двое суток, чтобы поезд успел вовремя.
Имоджин осмотрелась. Кто-то из будущих студентов уже вовсю болтал или флиртовал, кто-то пил чай, кто-то, как она, с любопытством разглядывал обстановку, кто-то безразлично уткнулся в книгу. Имоджин пожалела, что оставила книги в чемодане. Но с другой стороны — читать при всех о ритуалах или артефактах инниари значило привлекать ненужное внимание...
Дверь открылась. Мужчина, встречавший абитуриентов, привел еще двух человек.
И одним из них был Эртен.
В первое мгновение Имоджин охватила паника. Ноги приросли к полу, под ложечкой засосало, а пальцы словно онемели. Потом Имоджин вспомнила, что она уже в Академии. Даже если опекуны — бывшие опекуны! — явятся сюда вслед за Эртеном, они ничего не смогут с ней сделать.
Она медленно вдохнула, выдохнула и склонила голову, исподлобья наблюдая за кузеном.
С ним рука об руку шла Лилайн Валларде, его невеста. Даже на таком расстоянии Имоджин видела, как искрится бриллиант в ее помолвочном кольце.
Эртен не замечал кузину. Он держался спокойно, уверенно, так, словно с раннего детства знал в Академии каждый уголок и не испытывал никакого благоговения перед древностью ее стен и историей, незримо стоящей за плечом. Вот он небрежно сбросил с плеч дорогой плащ, перекидывая его через спинку ближайшего кресла, и бережно помог сесть Лилайн, которая зябко куталась в меховую накидку. Лилайн, подчеркнуто хрупкая, утонченная, женственная, улыбнулась ему и что-то сказала, жестом собственницы поправляя его манжеты. Эртен кивнул и направился к столику с чаем.
