У меня сердце сжимается от печали. Мне жаль волка. Однако не верится, что мама смогла вернуть к жизни его мёртвую любовь. Разве это возможно?
— Ты согласился, — утвердительно говорю я.
— ДА… — протяжно рычит волк. — ВЫ ПРОВЕЛИ РИТУАЛ… ВЕРНУЛИ ЕЁ ДУШУ…
Зверь вдруг останавливается и поднимает свою когтистую лапу. Я замечаю скрытую под шерстью красную нить, такие девочки повязывают на запястья для удачи.
— Что это?
— ВЫ ЗАБЫЛИ?
— Эм… Конечно нет, — выкручиваюсь я, — но хочу удостовериться, что не забыл ты.
— МОЯ ПАМЯТЬ УХОДИТ… — скалится волк, — УПЛЫВАЕТ… СЛОЖНО ОСТАВАТЬСЯ… В СОЗНАНИИ… ЭТА НИТЬ — НАПОМИНАНИЕ… ОБЕЩАНИЕ… ЦЕПЬ ДЛЯ ЗВЕРЯ… ВЫ ОСТАВИЛИ ЕЁ, ЧТОБЫ Я ПОМНИЛ… КАК ВЫ ПОМОГЛИ… ВЕДЬ ВЫ ВЕРНУЛИ ЕЁ…. МОЯ АРАРТИ ВЕРНУЛАСЬ… И ВЕРНУЛАСЬ САМА ЖИЗНЬ… СМЫСЛ… — волк трясёт головой и снова продолжает путь. Мы с Джаредом идём следом.
— НО ВСКОРЕ… — тихо рычит зверь, — ВСКОРЕ Я ПОНЯЛ, КАК ЭГОИСТИЧЕН… КАК ЖАЛОК… НЕЛЕП… Я ОБРЁЛ СМЫСЛ, НО ПОТЕРЯЛ ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ… Я БЫЛ СЧАСТЛИВ… И Я СТРАДАЛ… СТРАДАЛ ЗА ДВОИХ… ЗА СЕБЯ И ЗА АРАРТИ… А ПОТОМ ПРИШЛА СКОРБЬ…
— Скорбь?
— ВЕЛИКАЯ СКОРБЬ… ТРАУР, ЧТО ДЛИЛСЯ ТРИСТА ДНЕЙ… НИКТО НЕ СМЕЛ УЛЫБАТЬСЯ… ЗА СМЕХ БРОСАЛИ В ТЮРЬМУ… УМЕРЛА ИСТИННАЯ КОРОЛЯ.
Ох, эту часть истории я знаю. Кошусь на Джареда, но у принца лицо непроницаемо. Стараясь звучать бесстрастно, спрашиваю волка:
— Ты думаешь, виновата… я?
— НЕТ. ВЕДЬ КОРОЛЕВА ПОМОГЛА МНЕ… КОРОЛЕВА ДОБРА… НО ЗЛЫЕ ЯЗЫКИ ШЕПТАЛИСЬ… ВАС РАЗЫСКИВАЛИ… НО ВЫ ПРИШЛИ САМИ… ПОД ПОКРОВОМ НОЧИ… ВЫ ИСКАЛИ СКЛАД… КАК СЕЙЧАС… НО НАШЛИ МЕНЯ… КАК СЕЙЧАС… Я ПРЯТАЛСЯ ЗДЕСЬ… СО СВОЕЙ ВОЗВРАЩЁННОЙ АРАРТИ… Я СНОВА ПРОСИЛ ВАС… И ВЫ СКАЗАЛИ ЖДАТЬ… ОХРАНЯТЬ ПОДЗЕМЕЛЬЕ… СКАЗАЛИ, ПРИ СЛЕДУЮЩЕЙ ВСТРЕЧЕ ИСПОЛНИТЕ… МОЁ ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ… И ВОТ ВЫ ЗДЕСЬ.
Следующие несколько минут мы идём в молчании. Я раздумываю над услышанным. Положение волка явно тяжёлое, он страдает. Но ему не нужно имя, благословение или тому-подобное… Вероятно, ему нужна моя магия. Или, точнее, магия Кристинии. Если нить на его лапе — это какой-то элемент соглашения между ними… Возможно, именно она заставляет волка сохранять звериную форму. Возможно, зверь хочет, чтобы я сняла нить? Потому что ничего другого в голову не лезет.
Я вдруг замечаю, что Джаред начинается тяжелее дышать, а ноги переставляет с трудом. Его красивое лицо искажает мука.
— Что такое? — с беспокойством спрашиваю я.
— Ничего… — принц сжимает зубы, сгибается в три погибели. Он выглядит так, словно ему на щиколотки подвесили по гире, а на спину взвалили мешок с песком.
