Стоя около массивной чёрной двери, долго решалась нажать на звонок. «Смелее!», — кричало подсознание. Пересилив себя, ткнула в кнопку.
Тишина, царившая по ту сторону двери, убеждала, что никого нет дома. Глубоко вздохнув, испытала чувство облегчения, радуясь, оттягиванию момента встречи.
Стоило мне развернуться и двинуться в сторону лифта, дверь открылась.
— Ты? — грозный голос с сзади. — Вы?
— Я. - ответила я, боясь повернуться и посмотреть на Львинского.
Наверное, это выглядело очень комично со стороны, но ничего умнее в ответ я не придумала.
— Что Вы здесь делаете? — живот спазмом сводило от холодного тембра.
— Я пришла извиниться. — еле выдавила из себя, так до сих пор и не решившись повернуться к нему.
— Извиняйтесь. — надменно сказал он, прожигая дырку на моей спине своим взглядом.
От тона его голоса весь стыд за вчерашнюю выходку улетучился. Гордость и любовь к себе брали вверх, увеличивая возмущение.
— Обязательно. — я на пяточках развернулась к нему. — Но только после Вас, Антон Сергеевич.
Сейчас я могла в полной мере рассмотреть Львинского. Он и, правда, был красив, как Бог. Атлетичное телосложение, смуглая кожа, чёрные волосы и идеальные брови. Лёгкая небритость придавала ему мужественности и дерзкой сексуальности. Над правой бровью находилось родимое пятно, подчеркивая неповторимую индивидуальность. Я буквально застыла, рассматривая этого Аполлона.
— Простите?! — привёл меня в чувства его горделивый тон. — Это Вы вчера оскорбляли меня перед друзьями, не имея никаких обоснований своим словам.
— Никаких обоснований? — загоралась я. От прежней неуверенности не осталось и следа. — Не Вы ли всю неделю терроризировали меня своими глупыми придирками? А вчера? Вам не стыдно было выкидывать мой клубничный пирог? Так-то я старалась, желая сделать Вам приятно, — я ткнула в него пальцем. — чтобы извиниться за прошлые, высосанные из пальца, косяки.
— Никакой пирог я не выкидывал. — кротко сказал он, раздраженно поведя губой.
— Как? — недоуменно я смотрела на него.
— Не верите? — он нервно провёл языком по зубам. — Хорошо! Проходите…
— Куда? — я в ступоре не могла пошевелиться.
— На кухню! Ваш драгоценный клубничный пирог до сих пор находится в моем холодильнике. — он отошел в бок, освобождая проход. — Ну что встали? Идём!
Немного помявшись, я все-таки прошла в квартиру. Удивительно, но даже сейчас, ничего не говорило о том, что хозяин находится здесь. Обычно у мужчин все было разбросано, как попало, но Львинский был явно не один из них. «Чертов педант», — усмехнулась я.
