Эпилог
Ночь последнего дня, или «Где ты была в прошлую ночь?»
— Почему ты не уехала с ними? — тихо спросил Стюарт.
Они лежали рядом в номере олбанского «Motel 6» на нерасстеленной двуспальной кровати. Со стороны Стюарта комната была погружена во мрак, со стороны Флоренс горела настольная лампа под светло-жёлтым абажуром. Плотная штора на окне наглухо отделяла окружающий мир, так что казалось, будто здесь они находятся в полной изоляции.
Перед этим они целовались. Первой начала Флоренс. Стюарт отвечал на поцелуи так, словно их разделяла невидимая тонкая стеклянная перегородка, подобно той, которая разделяет на свиданиях заключённого и его посетителей. Он чувствовал своими губами только очертания её ждущих губ, но их тепла совершенно не ощущал, хотя даже не сомневался в том, что они были тёплыми и живыми. Он понимал, что она хочет большего, и догадывался, почему ей это нужно, но дать этого не мог: в голове одна за другой мелькали картины последних двух вечеров, и порой ему казалось, что перед ним не Флоренс, а та незнакомка с выступления «Limp Bizkit», только стоящая лицом к лицу. В такие моменты Стюарт закрывал глаза, однако это ощущение передавалось через объятья.
Но больше всего Стюарта добивала даже не эта мнимая похожесть, а боязнь, что Флоренс начнёт что-то спрашивать. Особенно он боялся самого обычного в таких случаях и невинного с виду вопроса: «Что-то не так?», потому что не знал, что на него можно ответить — вернее, знал, но не готов был отвечать даже самому себе. В том же, что этот вопрос рано или поздно прозвучит, он не сомневался и минуты: пару раз в её поцелуях проскакивало недоумение и непонимание, которого не должно было быть при иных обстоятельствах. Поэтому в какой-то момент Стюарт сам отстранился и предложил: «Давай просто полежим». На его счастье Флоренс ничего не стала спрашивать — видимо, истолковала такую реакцию по-своему, но в его пользу, — и согласилась.
От кофе и чая она отказалась, сказав, что успела перекусить ещё до того, как начались последние выступления музыкантов. Стюарт же воспользовался стоящим в номере набором и, делая себе чай, попросил её рассказать, где же она была всё это время — не только чтобы узнать это, но и чтобы опередить её с вопросами и, если удастся, сделать так, чтобы она вообще ничего не спрашивала.
Рассказ занял немного времени, однако Стюарт успел не только выпить чай, но и вытянуться на кровати рядом с ней. Журналистов поселили в каком-то здании за восточной сценой — Флоренс не запомнила, что там располагалось раньше, во времена действующей авиабазы. Кое-кто наведывался в оставленный автобус, но в остальное время они работали за обеими большими сценами: брали интервью у музыкантов, готовили материал, вели трансляцию, а Флоренс даже передавала короткие репортажи по телефону в свою редакцию и обрабатывала по вечерам все впечатления для большой статьи. Работа затягивалась допоздна, поэтому сил под конец хватало лишь на то, чтобы добраться до своей койки и упасть замертво. Однако она помнила о своём спутнике и изо всех сил искала возможность передать ему хоть какую-нибудь весточку (в этом месте Стюарт невольно хмыкнул и мысленно произнёс: «Ну да…а возможности-то, выходит, так и не представилось…»).
