Однако злость и грустные мысли не находили исхода, и Стюарт решил лечь спать. Хотелось этого на самом деле или нет, но он обещал Флоренс свою помощь, так что перед дорогой стоило выспаться.
Сон пришёл к нему, но не сразу…
Всё-таки его отправили в патрулирование — его, Патрика О'Гарриена и Тима Фоксли. Их нанял тот самый Аллен Джерри — охранять в эту ночь бывшее поле Ясгура. Он так и назвал его «бывшим». Стюарт хотел ему врезать, но его остановила личная охрана Джерри в виде твёрдого конверта — магнат платил наличкой. Стюарт в деньгах не нуждался — ему дали неплохие отпускные, — но и лишними деньги никогда не бывали, поэтому он молча взял конверт, только злобно сплюнул в сторону, когда наниматель отвернулся.
Им надо следить, чтобы никто не полез купаться ночью в пруд, не осквернил памятную плиту и не залез через забор в лесопосадку — развлечься с подружкой на лоне природы, — поэтому они разделились: Патрик стоит возле плиты, словно на Арлингтонском кладбище, Тим Фоксли шастает средь дубов, изображая из себя духа здешних мест, а Стюарту достался пруд.
Он сразу замечает обнажённую фигуру в том месте, где раньше, по рассказам отца, был лодочный причал. Она стоит на самом краю мостков, то ли намереваясь прыгнуть в воду, то ли удерживаясь на скользких и полусгнивших досках. Стюарт не знает, почему доски должны быть скользкими — причалом не пользовались со времён того самого фестиваля, — но почему-то ему кажется, что мостки именно скользкие и полуразрушенные и что фигуре надо помочь удержаться, а заодно и выпроводить с территории, пока её случайно не заметили остальные. Почему её должны заметить, Стюарту непонятно: сегодня новолуние, и от дубов, как и от дороги, невозможно рассмотреть то, что происходит возле пруда. Но фигура светится неявным светом, словно её кто-то подсвечивает снизу, через толщу воды, а она не только впитывает его в себя, но и отражает, рассеивает и распространяет его на всё вокруг. Поэтому Стюарт так отчётливо видит этот хрупкий силуэт с еле выделяющимися вперёд задорными бугорками грудей и рассыпанными по плечам волосами. Он видит — и ему кажется, что это могут видеть все.
Стюарт ускоряет шаг, намереваясь быстро и бесшумно, словно на зачистке, дойти до девушки. Ему это почти удаётся — она стоит спиной к нему и, кажется, не может слышать мягких тихих шагов. Стюарт протягивает руку, намереваясь тронуть её за плечо, но девушка тут же — случайно? специально? — соскальзывает в воду — не прыгает, а именно соскальзывает, бесшумно, словно змея. «Как у неё это получилось?» — Стюарт поражён: люди, обладающие материальным телом, так не могут, и девушка — если она только человек, а не Дева Озера или дух одной из тех, что здесь купались тридцать лет назад, — тоже бы так не сумела, будь она хоть олимпийской чемпионкой по плаванию. Но это случилось, и он стоит в недоумении, соображая — а не толкнул ли он её случайно, не заметив? Но ладонь не помнит прикосновения к телу, не помнит тепла обнажённого плеча…
