— Грустная история, — произнесла подошедшая к ним Флоренс. — Тяжёлая. И как-то всё это… несправедливо. Неправильно, что ли. Ну не должно быть так.
— А как, по-вашему, оно должно было быть?
— Не знаю даже. Но человек, который разрешил выступить у себя Хендриксу, Дженис, Грейс Слик… И так к нему отнестись…
— Мисс, жизнь вообще очень несправедлива и неправильна, — назидательно проговорил Льюис. — Я думаю, что в другой стране было бы точно так же. Всё должно приносить пользу, разве не так?
— А кому он дом-то продал? — спросил Стюарт, поморщившись от отцовского менторского тона.
— Какому-то Рою Ховарду, — небрежно ответил Льюис. — Тоже чудак ещё тот. Хочет повторить здесь Вудсток.
— И что?
— И ничего. Ему не разрешают. Он ссылается на отмену закона о запрете в штате массовых мероприятий, а ему в ответ: а вы вспомните, что в девяносто четвёртом году было, хотите повторения? Он говорит о том, какую славу и прибыль это может принести, а ему в ответ: «Мистер Ховард, если вы воскресите Джимми Хендрикса, то, может быть, мы вам и разрешим провести здесь фестиваль».
— В общем, ублюдки все, — сплюнул Стюарт. — Пап, я не пойму: а чего ты об этом рассказываешь с таким восторгом? Ты ж раньше трясся над этим полем, как Скрудж Макдак над золотом — будто оно твоё. Ты ж мне все уши прожужжал о том, как вы тут классно тусовались, какая крутая была грязь, как здорово все пели и трахались, как голыми в пруду купались. Как я родился, в конце концов… Я уже благодаря тебе поверил, что это несчастное поле — центр мироздания и святое место, а сам я — чуть ли не избранник судьбы. И тут вдруг ты так спокойно обо всём говоришь — Ясгур обанкротился, поле купили… Будто так и надо.
— Сын, — положил руку на его плечо Льюис, — память — вещь прекрасная, но лишь для тех, кому это действительно нужно и дорого. А таких немного. Уже нет тех людей, которые слушали бы Хендрикса или Фогерти. Спроси у кого-нибудь, знают ли они Пола Баттерфилда или Джонни Винтера — у тебя спросят: «Это что, актёры? А где они снимались?» Спроси сейчас у любого в Бетеле о Вудстоке — одни вообще тебя не поймут, а другие только скажут: «Слава Богу, что этот сумасшедший Ясгур отсюда убрался». Такова жизнь, мальчик. А делать из большого куска земли фетиш просто ради ностальгии — это… — он запнулся, пытаясь подобрать нужное слово — Это не по-американски даже. — Льюис и сам понял, что сказал что-то не то, но другого ничего в голову не приходило.
