Ее быстрый вдох сказал ему все, что он хотел знать. Он умолк на несколько секунд, а потом спросил:
Ты испытала что–то подобное?
Да, но… это могло быть…
Я знаю, что это могло быть. Но я вполне уверен, что не могло. Когда ты испытываешь потрясение и начинаешь воображать какие–то вещи, ничто не кажется таким реальным. Но то, что я пытаюсь тебе объяснить, никак не связано с ощущением реальности. Как мы могли испытывать одно и тоже и очнуться в одно и тоже время — если невозможное спасение на море и авария самолета, по–твоему, могли произойти на самом деле? Шансы против этого возрастут на десять миллиардов к одному.
Прошло так много времени, прежде чем Джоан снова заговорила, что Дорман почти поверил: ему удалось убедить ее, что ничего не получится, если цепляться за представления, не способные принести уверенность — даже если они окажутся правдивыми.
Холод был их злейшим врагом. Так как они были полураздеты, то трудно представить, сколько они смогут продержаться на морозе, даже если встанут и начнут энергично двигаться. Но, по крайне мере, им было чем заняться; Дорман выжидал только потому, что чувствовал: Джоан должна успокоиться и принять неизбежное. Было то, что необходимо сказать; если кто–то из них начнет странную борьбу за то, чтобы остаться в живых, питая ложные надежды, обманывая себя — тогда они столкнутся с большими трудностями.
Вещи, которые следовало сказать, факты, которые следовало принять… и вдруг Джоан сделала еще одну попытку объяснить произошедшее, теперь четко осознавая, что первая попытка потерпела неудачу, когда она столкнулась с неумолимой логикой Дормана.
— Дэвид, те горы льда должны тянуться на мили, сказала Джоан. — Они по форме не похожи на горы. Они больше похожи на то, как полагается выглядеть леднику — вертикальный пласт льда, очень толстый, несколько миль в длину. Некоторые из них именно такие. Ледники в Швейцарии сегодня выглядят немного иначе, но…
— Это ледник, — прервал ее Дорман. — Не может быть никаких сомнений. Размер, форма, толщина не имеют большого значения. Некоторые из них выгладят почти так же, как огромные, покрытые снегом горы. Другие намного тоньше, похожие на панели из стекла, наползающие на равнину, которая покрыта, как эта, снегом и льдом, посреди которых кое–где выступают голые камни.
— Те ледники в Альпах в среднем около четверти мили в толщину и шесть или семь миль в длину. Но есть один большой в Антарктике, называется Бирдмора, в две сотни миль длиной. Есть еще несколько маленьких в Норвегии, но ледник Тистиг огромен. Фактически…
