Но из-за этого Хельму приходилось действовать вслепую. Несложно было заметить, что ему это не нравится. Настолько не нравится, что он готов был уничтожить своего зверя просто потому, что не знал, что с ним делать.
— Ну и не страшно, — оптимистично решила я. — У тебя же есть я.
Он скептически приподнял бровь.
— Это должно меня успокаивать?
И я обиделась.
— Нос откушу, — пообещала ему, для себя решив, что обратно в город буду возвращаться тарсой.
Когда Хельму полностью оделся, я забралась к нему на плечо и подергала за прядь волос.
— Поехали.
— Анха… — проворчал он, но пошел. Не обратно к дороге по нашим следам, а куда-то вперед и чуть вбок — в новом направлении. Несмотря на то что он должен был потратить много сил при обороте, шел Хельму легко и не горбился, как это с ним было последние два дня. Будто ему после этой затяжной и изматывающей лесной прогулки в волчьем теле очень полегчало.
— Завтра повторим? — предложила я, почти уверенная в положительном ответе. Слишком довольным был волк, не мог он отказать.
Ответ Хельму оказался неприятной неожиданностью.
— Нет.
— Это еще почему?
— Отложим работу над укреплением связи со зверем. Сначала нужно разобраться с Деккаром.
— С Деккаром, — повторила я. С ним действительно нужно было разобраться.
Я не беспокоилась, что он откроет кому-нибудь мой секрет, не вязалось это с образом скрытного, таинственного и устрашающего артефактора. Были опасения, что он может решить использовать меня как подопытную в каком-нибудь своем жутком алхимическом исследовании, но, пока чешуя была залогом моей безопасности, об этом можно было не переживать.
Но вот что волновало меня больше всего, так это реакция Зафрэ на мою тайну. Почему он так легко принял новость о том, что я умею превращаться в человека? Как он мог оставаться настолько невозмутимым?
Он ничего не спрашивал. И если тогда я не обратила на это внимания, обеспокоенная состоянием волка, то после не могла выкинуть из головы.
Зафрэ вел себя так, будто знал, на что способна высшая нечисть.
Вирнэ встретила нас неожиданно гостеприимно, звала пройти на кухню, выпить чаю, но Хельму предпочел остаться в прихожей, вежливо отказавшись от каждого ее предложения. Девушка погрустнела, но ругаться не стала, только поглядывала меня с любопытством — очень хотела знать, как я отнеслась к тому, что в мою честь назвали тарсу. Но серьезный, недружелюбный волк одним своим присутствием убивал любую возможность непринужденного разговора.
