То, что Хельму напугал первый оборот и его последствия, было несложно понять. Как и то, что он теперь намеренно пытается задушить пробудившегося зверя.
Самое страшное заключалось в том, что у него все могло получиться.
— Ох, серьезно? Ну, если так хочешь, белье можешь оставить. Но если тебе интересно, я все еще тогда в лесу успела рассмотреть.
Хельму продолжил хмуриться на меня. И даже не покраснел.
— Давай сюда пушистика! — психанула я, хлопнув его ладонью по груди. Я не умела подбирать правильные слова, не была чуткой и понимающей. Я даже человеком была только наполовину. Как и Хельму.
Только моей второй половиной была мелкая тарса, а его — долго спавший, диковатый волк. И я знала, что не смогу без своей тарсы, а он почему-то не понимал, что не выживет без волка.
Но как это объяснить? Как вообще можно объяснить то, что просто знаешь?
— Если ты притащила меня сюда только ради этого, то мы сейчас же возвращаемся, — сказал он, разворачиваясь.
— Стой!
Я вцепилась в ворот его пальто и потянула назад.
— Анха, пусти.
— Ну почему ты не понимаешь?
— Я понимаю, — сказал он, — что мне не нужен этот волк.
— Но он уже у тебя есть! Так что начни наконец с ним считаться. Я, знаешь ли, тоже была не в восторге от обретения человеческого тела. Это было больно и страшно. И между прочим, не один раз больно и страшно. И в отличие от тебя у меня не было никого, кто мог помочь или хотя бы поддержать. Я даже была готова полностью отказаться от этого тела.
— Но не отказалась.
— Разумеется, нет, — проворчала я смущенно. — Оно же большое.
— Хм-м-м?
— Не в сравнении с тобой! В сравнении со мной. — Я еще раз хлопнула его ладонью по груди. И еще раз. И еще. Каждое слово завершалось хлопком. — Давай. Сюда. Пушистика. Немедленно!
— Мы разные, Анха. У тебя были… причины продолжать превращения. У меня их нет.
— Разные. Я родилась целой и тело получила без предупреждения, как наказание… раньше мне казалось, что наказание, за мое любопытство, и я хотела от него отказаться. Я знала как. И если бы отказалась от человеческого тела, ничего непоправимого бы не произошло. Наверное. Но ты уже родился таким… располовиненным. Да, твой зверь долго спал, но он всегда был с тобой, ты должен был его чувствовать. Теперь он пробудился, и тебе пора начать с ним считаться.
Хельму качнул головой, собирался что-то сказал, но я не позволила.
— Должен! Он — это тоже ты. И просто представь, что случится, если ты задушишь его своим страхом? Что станет с той частью тебя, которая была волком? Как ты будешь жить наполовину пустой?
