«Этот не помощник, — подумал Игорь, — он даже не заметил, что я говорю по-русски без акцента. — Вздохнул. — От него сейчас никакого толка».
Закатал рукав на рубашке Петра и пощупал руку. Тело уже начало остывать.
«Что же он, зараза, — подумал Ермилов, глядя на Меншикова, — меня раньше не разбудил? Растерялся? Испугался?»
— Что будем делать, Мишель? — спросил фаворит, приходя в себя.
— Думать.
Что-что, но Алексашка такого ответа не ожидал. Он предполагал все, что угодно, да вот только не это. Да и Игорь — тоже.
Он взглянул на Меншикова и вдруг понял, что часы нахождения того у власти медленно отсчитывали секунды.
— Ты лучше, Алексашка, расскажи мне, пока я думать буду, как сие произошло?
Меншиков начал что-то лепетать, но Ермилов его не слушал, сосредоточившись на своих мыслях. Игорю просто хотелось, чтобы фаворит что-то бормотал, а не сидел вот так вот — молча.
«Задание провалено, — думал между тем Игорь. — Подмены мне удалось избежать, а вот спасти государя я не смог. Неужели суждено было стать свидетелем смерти государя в столь молодом возрасте? А может, — вдруг пронеслось у него в голове, — это моя вина? Может, я косвенно виновен в том, что тот поехал кутить в этот трактир? Хоть он и не походил на того государя, о котором известно всем, но все же… А ведь Исаак больше походит на царя, о котором писали в учебниках истории и летописях, — неожиданно пришло на ум, — и не только внешне. А что если…»
— Алексашка! — скомандовал путешественник.
Меншиков вздрогнул. Прекратил говорить. Игорь взглянул в его глаза и понял, что тот не такой уж и грозный, как казалось на первый взгляд. Может, именно в тени монарха тот и был таким залихватским щеголем. Сейчас же, когда Петр был мертв, карьера его рушилась. Вполне возможно, что в данный момент в кудрявой голове фаворита летала, скорее всего, одна мысль: «А кому я в России нужен?».
— Что? — произнес Меншиков каким-то мертвым голосом.
— Нужно, чтобы сюда прибыли Лефорт, Возницын и Головин.
Последние двое были сейчас очень значительными персонами, и их карьера напрямую зависела от Петра.
— Зачем? — удивился фаворит.
— Ну, ты же хочешь остаться у власти?
Меншиков явно ничего не понял, но готов был выполнить любую просьбу француза, если та поможет ему. Он быстро стал застегивать все пуговицы на кафтане. Забегал в поисках сапога. Надел его, благо, искать долго не пришлось, и замер перед Игорем, что сидел сейчас за столом.
— Я готов, — проговорил он.
