— Это же моя подпись, — проговорил изумленный Игорь.
— А чему ты удивляешься? — молвил Заварзин, — Забыл, в каком подразделении служишь?
Ермилов взглянул на полковника, а тот только улыбнулся и проговорил:
— Теперь понимаешь, зачем я тебя вызвал? — спросил Геннадий Осипович.
— Нет! — Честно признался Игорь. Он никак не мог понять, для чего полковник это сделал. Если тот хотел отправить его в прошлое, так мог бы спокойно сделать это после того, как он вернется из Крыма.
— Не думал, что у нас в ФСБ, — пошутил Заварзин, — такие тупые сотрудники.
Определить, шутит полковник или нет — сложно. Ермилов запросто обидеться мог. Он — человек с высшим образованием явно — не мог быть тупым.
— Чем так говорить, — молвил Игорь, — вы бы лучше, Геннадий Осипович, разъяснили.
— Ладно, — проговорил Заварзин. — Ты уж меня прости. Сразу нужно было тебя в курс дела вводить. Короче, так: дело тебе предстоит непростое. Подпись на документе твоя! Лично проверял. Отсюда вывод вытекает, что автор этого послания — ты. И писал сию бумагу, следовательно, в семь тысяч двести седьмом году от сотворения мира. Или, как принято говорить сейчас, в тысяча шестьсот девяносто восьмом году. — Полковник посмотрел на Ермилова. — Поэтому тебе придется отправиться в прошлое, чтобы предотвратить подмену Петра Великого. Ты же, Игорь, знаешь, что абы кого в прошлое не пошлешь. Не всякий имеет такую возможность. Сам бы в прошлое отправился, но, увы — не могу. Мне больше, кроме тебя в прошлое послать — некого. Правильно говорю?
— Правильно, товарищ полковник.
— Так вот, — продолжил Заварзин и кратко изложил предполагаемое задание. — Теперь тебе миссия ясна? Исход, судя по этой записке, — Геннадий Осипович взял у Игоря грамоту из рук, — тоже. — Положил ее в чемоданчик, — Вот только понимаешь, Игорь, — тут он сделал паузу, — существует одна загвоздка.
Ермилов удивленно взглянул на полковника. Он никак не мог понять, чего опасается офицер. Ведь Игорь не первый раз отправлялся в прошлое. Один раз его заслали в пятнадцатый век, несколько раз в начало двадцатого. Конечно, в семнадцатом и восемнадцатом Ермилов ни разу не был, так ведь когда-то это должно было произойти. Неужели выпал шанс лично встретиться с Петром Великим?
«Так чего же полковник опасается? — думал Ермилов. — Боится, что с миссией не справлюсь? Так вроде все пройдет замечательно. Вон, и грамотка об успешном завершении операции есть. А может, полковник по-другому считает? Чего же он колеблется? Чего опасается? А может, Геннадий Осипович чего-то не договаривает?»
