— Андрей! — это был голос отца. — Я не знаю, как не так я тебя воспитывал, но, умоляю, сотри ногти! Ну зачем тебе это? Ты ведь помнишь, что мама говорила? Не надо красить ногти ее черным лаком в красном шкафчике... Гроб с мигалкой уже поднимается в лифте, Андрей. Скоро он будет в твоем офисе! Ты, б***ь, хоть понимаешь, что это за гроб? Ты что, новости не читаешь? Они придут ко мне с налоговой проверкой! Гроб с мигалкой уже на твоем этаже!.. Они могут что угодно, Андрей. Нам вчера почтовый ящик подожгли. Я тебя умоляю, не для себя, так для нас. Ты жить не хочешь, а мы хотим... Гроб с мигалкой открывает твою две...
Андрей бросил трубку. Он попробовал работать, а не говорить. Тут — стук. Андрей смотрит и видит, что черный гроб с мигалкой стоит посреди офиса. Андрей выходит из-за стола. Гроб открывается, а из него...
— Мамин Андрей Андреевич? 1996 года рождения? Проживающий по адресу: Москва, Пресненский район, улица Климашкина, дом номер...
— Да, это я. А вы кто?
— Последний раз говорю: сотри ногти.
Андрей вынул из сумки черный лак, открыл. И накрасил два средних пальца. Стоит и показывает: вот, видел? Это мое право!
Тогда гроб открылся, из него повалил дым. Когда дым рассеялся, то Андрей увидел, что внутри гроба лежит его мать, которую обвивают змеи. Обвивают и душат. По лицу ее текут красные, как шкафчик, слезы. Мать говорит: «Андрей-Андрей, я же просила тебя не брать мой черный лак!»
Андрей заплакал: «Мама, мамочка! Прости меня!»
И тут гроб загорелся вместе с матерью. «Поздно!» — прокричала мать. И все пропало.
Приехала полиция и пожарные. Они нашли Андрея мертвым. И на его пальцах не было ногтей. Отца Андрея арестовали за налоги. А красный шкафчик исчез.
Федот до конца своих дней клялся, что эта история правдива. Могло ли такое произойти — судить вам. Но из уважения к памяти нашего друга Федота я расскажу эту историю так, словно она произошла со мной. Разумеется, не так красочно, как это получалось у самого Федота, упокой Бог его душу. Но я постараюсь наполнить эту историю верой в события, а там где вера, там и правда.
Случилось это в начале лета. Поначалу Федот называл нам точный год, затем менял его несколько раз, а в конце концов совсем перестал называть. И я не стану. Но лето в этой истории было неизменным. Федот всегда начинал с того, что на улице было жарко, а в кабинете президента — прохладно. Только рука президента была теплой и даже горячей, когда Федот пожал ее.
