Проплывая мимо острова, где две недели назад обнаружил перемет, Сергей заглушил мотор, будто по наитию, снова опустил за корму якорь и стал медленно грести. И почти на том же самом месте заарканил новенький перемет с несметным количеством крючков. Поставлен он был, очевидно, с вечера, потому что рыба была еще живая. Осторожно снимая с крючков судаков, лещей и угрей, Сергей не мог избавиться от ощущения, что за ним, как и в прошлый раз, наблюдают. Но сколько он ни всматривался в прибрежные кусты, никого не заметил. Берег, как и всегда в этот ранний час, был пустынным.
Живую, непораненную рыбу Сергей выпускал обратно в озеро, погибшую бросал на дно лодки. Больше всего попалось судаков. По-видимому, здесь был ход рыбы, раз браконьеры опять поставили перемет на старое место. Судаков, щук, лещей было легко снимать с крючка, а вот угри заглатывали наживку так глубоко, что, не искалечив рыбу, вытащить крючок было невозможно. И потом, змеевидные угри были скользкими, подвижными. Угри живучие твари, и поэтому Сергей выпускал на волю даже пораненных. По его подсчетам, на перемете сидело не меньше трех пудов рыбы. Зачем им столько? Готовы вычерпать все озеро! На базаре не продашь — инспекция накроет. Куда же они ее тогда сбывают? Сейчас лето. К вечеру снулая рыба начнет портиться. Вряд ли они успели бы реализовать весь улов. Пока ночью сняли бы с крючков, пока довезли до города, рыба испортилась бы, а тухлую не продашь. Вот и выходит, что часть улова будет выброшена. Ни себе, ни людям.
В мрачном настроении возвращался Сергей домой. Килограммов двадцать ценной рыбы он сдал под расписку на рыбозавод, который находился на другом конце озера. Пару крупных угрей и судаков оставил для Лизы.
Видно, где-то стороной прошла гроза, и ветер гнал дождевые облака, беспомощные и истерзанные.
Вытаскивая лодку на берег, Сергей испытывал какое-то смутное беспокойство. Что-то неуловимо вокруг изменилось — это ощущение поджидавшей опасности пришло к нему после ножевой раны, — что-то на берегу стало не так. Не прибежал встречать Дружок. Еще не было случая, чтобы он, издалека услышав звук моторной лодки, не лаял и не ждал у самой кромки воды. Иногда даже пускался навстречу вплавь. Неужели спит под соснами, отбросив все четыре ноги, как он это умеет...
