– Ты назвал меня сукиным сыном. А я чей сын? Своей матери, – развивал я логическую цепочку.
– Хорошо. Отвечу тебе на вопрос, – сказал отец решительно.
– Только осторожно, а то точно в аварию попадем, – предупредил я.
– Она нормальная баба. Да, стервозная, но все время дома и все для дома, вы, дети, всегда были чистые, накормленные, ухоженные, и я тоже. Не гулящая, преданная. Что еще надо? Да, стервозная. Такая уж досталась, сам выбирал. Чего уходить?
– А мозги выносит? – настаивал я.
– Собака лает – ветер носит, – заключил отец.
– Вот, опять ты ее собакой назвал. Хотя и подсознательно, – вставил я.
– Отстань со своими собаками. Ты уже на собаках совсем помешался, крыша у тебя совсем плывет, – отмахнулся отец.
– Поплывет тут, когда на большой земле не поймешь что творится. Собачий глюк людей косит направо и налево, как тут не тронуться рассудком? – объяснил я свою озабоченность собаками.
Я посмотрел в заднее зеркало. Собакин перебрался на заднее сиденье, к сумкам.
– И все началось из-за этого дармоеда. Чего ты сидишь на сумках, ведь неудобно?
Собакин положил мне голову на плечо.
– Послюнявь меня еще, а то во мне вируса твоего недостает, – проворчал я на Собакина, но прогонять не стал. – Давай новости послушаем, узнаем, что произошло в мире, пока мы отсиживались в исторической глубинке и дрались с водяными, Бабами-ягами и налаживали контакт с домовыми. Может, в мире уже всеобщий пипец наступил, людей не осталось?
– Размечтался! – вяло отозвался отец. – Мир – это самое скучное место во вселенной.
Я включил радио и начал перебирать радиостанции. «Для тех, кто сидит или мечтает сесть, чтобы на себе почувствовать всю романтику этих песен…» – проехали сразу. «Радиостанция «Полнолуние» – для всех страдающих от предменструального синдрома, как женщин, так и их мужей!» – идем дальше, «Время – деньги» – для настоящих бизнес-людей, умеющих превращать деньги во время, потому что почти каждый идиот может превращать время в деньги, в эфире песня…» – идем дальше, это бред: люди обожают деньги и не любят время, все время его торопят и гонят, пока не приходит время помирать.
– Это точно, – согласился отец, – вот раньше один «Маяк» был, и было все проще.
– Так просто, что и приемника не надо было, – не совсем согласился я.
На волне следующей радиостанции к нам в салон джипа приплыла песня с искрометным припевом: «Проткни меня, проткни меня, но не насквозь!» – песню исполняла Саламандра. Я перепрыгнул на следующую станцию.
