К счастью, «охранник» его не окликнул.
В течение рабочего дня Дмитрий поглядывал в окно на этого странного типа и отмечал интересные детали: тот не покидал лавочки даже по нужде, не менял позы и не вступал в общение с окружающими. Конечно, он был тяжело болен. Но именно поэтому Дмитрий не хотел с ним иметь дело. «Сожжёт квартиру, — и дело с концом», — цинично подумал он. «А если в доме газ?».
Дмитрий спустился на первый этаж поликлиники и спросил у работницы регистратуры, есть ли у них медицинская карта на Пухова Сергея Анатольевича.
— Какая улица? — спросила пожилая регистраторша.
— Каракозова, — с трудом вспомнив, ответил Дмитрий.
— Нет, никакого Пухова у нас нет, — покопавшись минут десять в картотеке, ответила она.
— Странно. Неужели он никогда не брал больничных?
— Возможно, его амбулаторную карту сдали в архив.
— А в каких случаях их отправляют в архив?
— В случае отсутствия обращений в течение 10 лет.
— Понятно.
— И ещё в случае смерти, конечно, — вспомнив, добавила она.
— И где у нас архив?
— В здании морга. Только вам нужно будет получить разрешение главврача.
Когда Дмитрий вернулся в свой кабинет, «охранник» продолжал сидеть на прежнем месте. Как памятник. «Не сегодня-завтра на него могут обратить внимание врачи или охранники, и тогда быстро выясниться, что это мой контингент», — размышлял Дмитрий. «Что же мне с ним делать?»
Чтобы избежать ещё одной нежеланной встречи по дороге домой, Дмитрий покинул поликлинику через служебный выход с обратной стороны корпуса.
По улице Каракозова он ходил каждый раз, возвращаясь с работы, но жёсткий принцип не выносить своей работы за стены рабочего кабинета мешал ему сейчас остановиться у дома номер 9.
Это была типичная панельная пятиэтажка 70-х годов прошлого века. На лавочке у одного из подъездов в обрамлении двух спящих котов сидела старушка.
— Здравствуйте, — громко и отчётливо обратился к ней Дмитрий, решивший, что двухминутный разговор с бабушкой не будет нарушением его строгого принципа.
Старушка в ответ еле кивнула, напряжённо пытаясь узнать заговорившего с ней.
— Скажите, пожалуйста, а Пуховы в какой квартире проживают?
— Кто проживает? — не расслышала она.
— Пухов Сергей Анатольевич.
— Кого?
— Пухов! — чуть ли не на ухо громко крикнул Дмитрий.
— Пуховы давно уже умерли, — вдруг, ответила пожилая женщина, возникшая откуда-то сзади, из глубины двора с мокрым бельём в руках. — А вы кем-то им приходитесь?
— Нет. А сын их — Пухов Сергей — он же здесь проживает?
