— Ты живой?! Эй!
Хомо осторожно приоткрыл один глаз. Над ним склонилось странное лицо с очень тонкими чертами лица и огромными серыми глазами. Серыми?.. Хомо открыл оба глаза.
Существо сидело на коленях и держало голову Хомо в своих руках.
— Живой… — существо выглядело крайне напуганным. — Ты в порядке?
Хомо вопросительно поднял бровь. Он получал неимоверное удовольствие, слушая эту речь, но в тоже время он не мог избавиться от неприятного впечатления, что он и существо решительно друг друга не понимают. Существо показало на лоб Хомо:
— У тебя кровь льется.
Хомо осторожно провел рукой по лицу, поморщился от боли, но, посмотрев на озабоченное лицо существа, натужно улыбнулся.
— Болит?
И тут Хомо понял, что же от него хочет существо. Нет, он по-прежнему не понимал этих завораживающих звуков. Но интонация, это испуганное и вместе с тем почти нежное выражение лица — как хорошо он помнил все это у своих соплеменниц! Всякий раз, когда охотники возвращались к племени, и хотя бы один из них бывал ранен, вокруг него собирался рой клокочущих и кудахтающих женщин, спешащих прийти несчастному на помощь. Хомо громко рассмеялся, затем махнул рукой — мол, все в порядке, — и поднялся на ноги в поисках нужного ему растения. Через несколько минут кровь лилась уже значительно меньше. Хомо вернулся к существу и телу убитого зверя.
— Спасибо. Ты меня спас.
Хомо не счел нужным даже поднимать брови. Однако его чуткое ухо уловило повторенное два раза «спас» и заставило его прийти к выводу, что наверняка это неспроста и что-нибудь да значит.
— Меня зовут Сапиенс.
Хомо внимательно посмотрел на существо.
— Я — Сапиенс, — существо указало на себя.
Хомо улыбнулся. Одновременно он пытался понять, что значит такое количество свистящих звуков в речи Сапиенс. На языке его племени свист означал опасность, однако тут дело было явно в чем-то другом. Но в чем?.. Тем не менее, он понял, что существо и Сапиенс — это одно и то же.
— А ты? Как зовут тебя?
Хомо раздраженно дернул плечами. Речь Сапиенс была, безусловно, прекрасна, но сейчас надо было выпотрошить зверя и снять с него шкуру. Правда, Хомо еще не знал, что он будет делать с мясом, потому что огня у него не было, а гроз в это время еще не бывает, и шансов, что где-то будет пожар, в общем-то, не было. Можно было, конечно, съесть мясо сырым… Хомо с сомнением посмотрел на Сапиенс. Он не был уверен, что ее желудок примет даже приготовленное мясо, а уж сырое… Хомо снова пожал плечами и молча принялся разделывать тушу небольшим кремневым ножом.
