— Где это мы? — спросила Настя из чехла. — Сашка! Ты куда подевался? Это что, выставка такая…
Договорить она не успела: носатый остановился и выронил картину из-под мышки, ловко подхватив у самого пола носком тапочка.
— Ай! — сказал Настя. — Больно же! Вы что там, с ума посходили? Сашка!
Сашка сглотнул. Тем временем критик, гремя ключами, отпер в темноте очередную дверь — повеяло запахом пыли и старых тряпок — прошуршал по стене рукавом и включил свет. Щелкнув, зажглись софиты; Сашка заморгал и увидел, что стоит у входа в маленький театр, где несколько часов назад урод сожрал картину Звягина.
— Замки у вас везде, — сказал Звягин негромко и с уважением.
— Всякие приходят, — равнодушно бросил в ответ критик.
— А-а, — протянул Звягин. — С обыском если…
Критики ничего не ответили, но Сашка понял: столько дверей — чтобы выиграть время, если явится полиция. Десятки уродов числились в розыске: как-никак, для государства они были не идеальными потребителями искусства, а самыми обычными преступниками, вандалами, грозой музеев и ужасом выставочных залов. Так что вполне могла нагрянуть в этот странный театр опергруппа. И, пока полицейские будут вышибать дверь за дверью, критики уведут урода через какой-нибудь черный ход… наверняка здесь и черный ход есть…
Носатый, посвистывая сквозь зубы, прошел на сцену, одним движением расстегнул на чехле молнию и достал картину. Настя коротко взвизгнула. Натянув на себя простыню, она забилась в угол кровати. Критик со стуком поставил картину на мольберт.
— Веди урода, — сказал он.
Старик забрался на сцену и исчез в темноте за портьерами.
— Ну, садитесь, что ли, гости дорогие, — сказал носатый Сашке и Звягину. Сашка на ватных ногах прошел в первый ряд и рухнул на сиденье. Настя, глядя на него огромными глазами, комкала на груди простыню.
— Саша, — сказала она, — я тебя серьезно прошу. Давай поговорим. Ты один меня слышишь. Саша, что это за место? Отвечай!
Сашка украдкой посмотрел на Звягина. Тот заметил его взгляд, сочувственно цыкнул зубом и толкнул Сашку локтем в бок.
— Держись, — шепнул он. — Не зря старался. Сейчас всё и узнаешь.
За кулисами что-то зашуршало, обрушилось, в зале потянуло сквозняком, и на сцене, шатаясь, появился урод.
— Спать! — заворчал он, щурясь на софиты. — Спать! Душно, спать…
Тут он увидел картину и заулыбался.
— А-а, — сказал он. Подбородок у него блестел от слюны.
— Сидеть! — крикнул старик, появляясь из темноты.
— М-м, — промычал урод, опускаясь на стул. — Еще…
