— В такое время? Аркадий Иванович, что-то случилось? — сразу же перешел я к делу, устроившись на стуле.
— Вот.
На стол легла папка, и полковник подтолкнул ее ко мне. Я остановил документы ладонью и открыл. И что он мне хотел этим сказать? Старое дело, закрытое полгода назад. Я предполагал что угодно: может, Иванычу жена сегодня не дала, сын двойку получил, дочка связалась не с тем парнем… И полковник выцепил первое попавшееся дело, чтобы оторваться на ком-нибудь. Не повезло мне.
— Помнишь? — спросил он, когда я лениво перелистывал страницы.
— Помню.
— Женя, не поспешил ли ты его закрыть?
— У вас претензии к моей работе?
— Нет, но мне не нравится, что недавно его затребовали там, — ткнул Аркадий Иванович пальцем в потолок.
Понятно, начальству досталось от начальства, а теперь достается мне. Обычная схема. А потом я схожу и кому-нибудь из оперов всыплю.
— И?..
— Женя, там точно все нормально?
— Точно. Вы же понимаете, что дело могут затребовать по любому поводу. Да даже для того, чтобы создать видимость работы. Им же надо тоже какую-то документацию вести.
Мне оправдываться было не за что. Я знал, что ни одна звездочка с погон не полетит — ну точно не из-за этого.
— Так не для себя же требовали, — протянул полковник. — Помнишь нашего бывшего начальника? Я тогда еще в подполковниках ходил, его замом был. Он и поделился со мной, так сказать, по старой дружбе. Дело это очень настойчиво и, конечно, с оказанием финансовой помощи органам правопорядка, — не без сарказма сказал Аркадий Иванович, — просил то ли коллега, то ли шеф погибшей.
— И что? — не понял я. — Может, он был ее любовником, родственником или еще кем, вот и захотел посмотреть, тем более если у него есть для этого связи. Не надо на пустом месте панику разводить.
— Ох, мне бы твое спокойствие… Но что-то мне не нравится, — задумался полковник, поджав губы. — Хотя ладно, — хлопнул он ладонями по столу, — если ты говоришь, что все нормально, то я спокоен.
— А кто хоть интересовался?
— Николай Николаевич Родионов, он тут последний год повсеместно медцентры по области открывал.
Это, блядь, шутка?!
Я сжал руки в кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не расколоть столешницу одним ударом.
Даже после смерти ему удается портить мне жизнь.
А судьба ироничная дама. Именно ко мне попало дело, которое потом заинтересовало Родионова. Совпадение? Вполне возможно.
Я все-таки не сдержался — что было сил в коридоре впечатал кулак в стену. Но этого было мало. Хотелось снова выпустить несколько обойм в мишень, чтобы отпустило. Как вчера после похорон Родионова. Я понял, что не дотяну до учебного тира, поэтому поехал к Арсену. Да и никто не должен был видеть меня таким: импульсивным, без контроля, слишком эмоциональным.
