Иван взял фонарь и вышел из дома. Собаки бесновались. Лапутин погасил свет в доме и встал у окна.
Потом собаки разом смолкли.
Возможно, прибыл кто-то из своих.
— Гость, кажется, один, — сказал от окна Лапутин.
Распахнулась входная дверь. Голос Ивана:
— Отчего потёмки?
Щёлкнул выключатель. И стало видно гостя.
Хамза приехал.
* * *
Ужинали втроём: Иван деликатно удалился, сославшись на дела. Хамза рассказывал о том, что на неделе происходило в «Барбакане», ничего интересного, в принципе, и к концу ужина Лапутин по каким-то едва уловимым признакам понял, что Хамза будет разговаривать только с Китайгородцевым. Лапутин сказал, что хочет пройтись по берегу после ужина. Хамза его не удерживал и в компанию к нему напрашиваться тоже не стал. Лапутин ушёл. И тогда Хамза заговорил о том, зачем приехал.
— Толик, эксперты изучили твою травку, — сказал он. — Это чай.
— Чай? — удивился Китайгородцев.
— Да. Но не обычный. К нему подмешана травка.
— Наркотик?
— Нет. Хотя травка редкая. В наших краях такая не растёт. Имеет интересную особенность: способна усыплять не хуже патентованного снотворного. С давних пор знахари такую используют. Эксперты эти травку чётко отделили. Там, в этой смеси, которая была в пакете, есть стебли — это снотворная трава, и есть листья — обычный зелёный чай, как оказалось. Зелёный чай! Ты понимаешь?
— Нет, если честно.
— Толик, ты должен вспомнить, откуда у тебя взялся этот пакетик.
— Я не знаю.
— Может быть, где-то в доме Лисицыных ты его подобрал?
— Не помню.
— Надо вспомнить! — сказал Хамза. — Обязательно надо вспомнить! Толик, я приезжал к тебе туда, в дом Лисицыных. Ты это помнишь?
— Да.
— Мы с тобой пили чай. Чай был зелёный. Зе-лё-ный! Понимаешь? Как в том пакетике, который ты потом нашёл в своем кармане. И я после чашки чая, по пути в Москву, заснул за рулём и вылетел с дороги.
Хамза сверлил собеседника взглядом. Китайгородцев молчал, будучи не в состоянии так быстро упорядочить разбежавшиеся мысли.
— Я разговаривал с Лисицыным, — сказал Хамза. — Со Стасом. Расспрашивал о том случае, когда ты ему якобы рассказывал про старика, которого ты видел. И ты потом отказался это подтвердить.
— Да, — кивнул Китайгородцев, подтверждая, что помнит этот эпизод.
— А потом была история, когда ты мне позвонил. И снова ты отрицаешь. Я сопоставил эти два случая: со мной и с Лисицыным. В них много похожего, Толик. И я подумал вот о чём. Может быть, тебя в том доме опаивали чем-то? Какая-то дурман-трава, как в том пакетике?
