Китайгородцев обиделся бы, если бы было можно.
— Расстояние какое было? — спросил Лисицын.
— Несколько метров. Сначала. А потом он подошёл к окну. Совсем близко.
— Подошёл? — переспросил Лисицын.
И только сейчас Китайгородцев заподозрил, что изумление собеседника — не наигранное.
— Он подошёл? И ты видел его близко? — уточнил Лисицын.
— Да.
— И это действительно был тот самый человек?
— Да, это был он.
— Хорошо, — пробормотал Лисицын. — Иди со мной.
Он поднялся с дивана и направился к выходу из комнаты. Его охранник, дежуривший за дверью, вознамерился было увязаться за ними, но был остановлен нервным жестом хозяина.
Лисицын и Китайгородцев поднялись на второй этаж, прошли по галерее. Лисицын остановился перед одной из дверей, и теперь Китайгородцев вспомнил: точно, та самая комната.
— Здесь? — почти беззвучно спросил Лисицын.
Китайгородцев молча кивнул в ответ. Лисицын распахнул дверь.
Тот человек и сегодня был здесь. Снова сидел за столом с задумчивым видом.
— Здравствуй, папа! — поприветствовал его Лисицын, прошёл в комнату, сел на стоящий у стола свободный стул, произведя при этом некоторый шум. — Тебя сегодня ночью видели.
Старик и бровью не повёл.
Лисицын требовательно посмотрел на Китайгородцева, словно приглашал войти. Китайгородцев переступил через порог. Он был так сильно озадачен, что забыл поприветствовать пожилого человека. Человека? Человека?!
Китайгородцев с нарастающим изумлением всматривался в неправдоподобно розовощёкое лицо. Если бы не льющийся из окна за спиной сидящего свет, Китайгородцев, возможно, догадался бы раньше.
— Это восковая фигура, — сказал Лисицын. — Манекен. Точная копия моего покойного отца, генерала Лисицына.
Он вздохнул и скорбно посмотрел на Китайгородцева.
Китайгородцев приблизился. Он уже видел, что действительно — не живой человек перед ним, но это было столь невероятно, что не мог поверить собственным глазам.
— Такая вот история, — сказал Лисицын.
Что теперь, мол, скажешь?
Но Китайгородцев сейчас видел лицо генерала близко, на расстоянии вытянутой руки, как прошлой ночью, и он уверенно мог утверждать: одно и то же лицо.
— Это он! — пробормотал Китайгородцев. — Я видел его этой ночью!
— Ты понимаешь, что говоришь?! — осерчал Лисицын. — Как такое может быть? Ты мне объясни!
— У меня нет объяснения. Я просто его видел. Так близко, что ошибиться невозможно. Он подошёл к окну. Смотрел на меня. Потом ушёл.
— Куда?
— Не знаю.
* * *
Следов, разумеется, не было.
