Я проводила кота обиженным взглядом и отвернулась к окну. Вечер уже спускался на город, в расцвеченном, словно акварелями, небе догорали последние искры зари, а в окно вплывал упоительный запах жасмина и лилий.
Нет, ну серьезно! Это ж насколько надо быть отбитым, чтобы портить такой вечер разборками! И ради чего? Чтобы доказать, что в нашем разрыве виновата исключительно я?
— Можно подумать, вокруг сплошь ангелы, одной тебе урод достался! — выплюнул экс, вклинившись между попытками дуэта Бронштейнов попасть в тональность.
«Ох…» Тут он, конечно, был прав. Какие ангелы? Что им тут делать? Повеситься разве что…
— Для тебя ж старался, между прочим! Но ты же не ценишь ничего!
Очередная зацепка плюхнулась в мой огород отвратительной ложкой дёгтя. Я с трудом подавила желание выпрыгнуть прямо в окно, поправила лёгкую занавеску и с чувством приговорённого вернулась к унылому разговору.
— На землю уже опустись! — продолжал распаляться он. — Совсем не понимаешь, что сейчас — не отнимешь ты, отнимут у тебя?! Что тебе всё не так-то?! Ты вообще можешь внятно сказать, что тебя не устраивает?
— Ну ты же сам только что сказал: всё.
— О`кей, давай по бизнесу. Может, это тебе надо взгляды поменять?!
— О, нет! Даже не начинай.
«Уходя — уходи! Об утраченном счастье не плача!» — надрывались соседи.
— Бл*ть, да заткнутся они когда-нибудь?! — Димка треснул кулаком по столу, да так, что подскочили чашки, а мне вдруг нестерпимо захотелось поддержать призыв Бронштейнов, ненадолго преобразовав дуэт в трио.
Но тут этажом ниже что-то грохнуло и с жутким звоном разлетелось на осколки. Барышня с отдавленным ухом взвизгнула уже по-настоящему, и громко, наперебой с папашей, запричитала. Люстра у них там, что ли, навернулась?! Я метнула в Димку полный укоризны взгляд, но в следующую секунду мысленно перекрестилась: нет, не люстра, слава богу! Он только и успел, что руками развести: да я-то тут при чём?!
Минут пять мы слушали, как жаль какой-то там «совершенно бесполезный, но такой нужный» предмет, подаренный лет сто назад дядей Сёмой, звон сгребаемых осколков, после чего наконец всё стихло.
Экс удовлетворённо хмыкнул и продолжил:
— Это потому, что ты помнишь только плохое.
— Ну что за ерунду ты говоришь, Дима…
— Просто поверь! — он залпом допил кофе, повертел в руках чашку и хмуро посмотрел на меня, видимо, подбирая новые аргументы в доказательство моей вины. Кофейная гуща растеклась по фарфору причудливым узором.
