— Спасибо! — согласился Изя.
Он моментально улегся на нары, не сняв при этом костюм и туфли.
— Ты бы разделся, что ли, — предложил Изе Марк, накрывая его одной из шкур.
— Зачем это? — напряженно поинтересовался Изя.
— Да не бойся! — слабым голосом рассмеялся Марк. — Я не гомик, хоть и голый. А даже если и гомик — сил все равно нет. Спи спокойно, ангельская морда.
— Спасибо, — ответил Изя. — А ты, случайно, не храпишь?
— Нет, — ответил Марк. — Но если и храплю, то негромко. Потому что болею.
— Ну и хорошо, — сказал Изя, подсовывая под голову кулак.
— Спокойной ночи, — тихо сказал Марк. — А ты не заразишься от меня этой… как ее там… пневмококией?
— Нет, я ей уже переболел, — ответил Изя, и так же тихо добавил, — спокойной ночи.
Они заснули, укрытые одной шкурой.
Пока Марк болел, еды хватало обоим. Изя летал и приносил. Правда, он не забывал навещать и ангельскую столовую. Но через неделю это закончилось. Зато наговорились они всласть. И из этих разговоров Марк понял, что ничего хорошего ему не светит. Если, конечно, он не уйдет из жизни сразу.
Одежду, в которой он прибыл на площадку, у него забрали, а взамен оставили выцветшую серую тунику, воняющую дустом, и вьетнамские резиновые шлепанцы.
— Это что такое?! — орал он на Изю, когда обулся во вьетнамки в первый раз для того, чтобы сходить по нужде не босиком, а как культурный человек. — Хоть бы отельные тапки выдали! Я уж не говорю о теннисных туфлях. Это не обувь! Это прокладка для работы с электричеством!
— Да не кричи ты так, — вразумлял его Изя. — Какая тебе разница, в чем справлять нужду? Можно подумать, ты из пещеры выходишь каждый раз в высший свет, где все встречные обсуждают твой гардероб. Здесь кроме меня никого не бывает. Ну, Генрих Новицкий не в счет. А так я всегда готов засвидетельствовать, что ты выглядишь прилично. Особенно по сравнению с теми, кто живет в трещинах.
— Да пошел ты сам в трещину! — кричал Марк.
— Не советую ни тебе, ни мне, — здраво отвечал Изя.
А по вечерам они мирно беседовали, и Марк узнавал много нового о жизни в чистилище.
— Главное что? — спрашивал Изя. — Главное — покориться неизбежному наказанию. Вытерпеть. И все будет хорошо.
— Какому наказанию? — не уставал удивляться Марк. — За что? За то, что сделал мой отец? Вот и разбирайтесь с ним! Да и что он сделал? Обчистил строение, в которое люди сносили все, что у них плохо лежало? И правильно сделал! Если ты относишь что-либо ценное черт знает, или бог знает, куда, значит — оно тебе не нужно! Мой отец взял то, что не нужно было никому. За что его наказывать?
