— Ты же слышала мою историю, я ведь всего несколько месяцев назад выписался из клиники. И она тоже все про меня знает, но поверила. Мало того, - ответила взаимностью. Не побоялась выйти за меня. Без нее, я бы вернулся в жизнь только на время, а с ее помощью и с ее любовью, я покончил с этим навсегда. Оливия сказала об этом одной фразой…
— Твоя возлюбленная - твой оруженосец!
Гарольд растянул губы в улыбке, и из-под сумрака капюшона, из-под двух темных линий бровей глянули абсолютно космические счастливые глаза. Тусклые искорки света каким-то образом нашли в них отражение, а чернота, которая когда-то на балу показалась мне черными дырами, обернулась внутренней вселенной.
Я была поражена. И не только самим Гарольдом, собой тоже, потому что почувствовала такую радость за него, что навернулись слезы.
— Счастливый конец, как говорят у нас… — тот довольно хмыкнул.
— Господа… — рядом раздался тихий, но с угрозой голос, — соблюдайте правила разговора. Или я выставлю вас вон.
Едва успев предупредить движение Гарольда повернуться к хозяину заведения, я обоими руками ударила его по затылку, и опешивший король едва не впечатался в столешницу своим вздернутым носом. На моей стороне была внезапность, так что сил на такую грубость хватило.
— Конечно, простите нас! Простите… — хозяин ушел, — забыл, что я говорила?… Тише воды…
— Что еще за правила? Какого черта тогда здесь сидеть, еще и ничего выпить нельзя!
— Куда денешься, если мир сов на каждый раз ставит свою задачу, нас с тобой не спрашивая. Надо еще остаться ненадолго. Помолчим.
Стали молчать. Гарольд пару раз недовольно промычал, но потом в зале невольно стал слышен разгорячившийся диалог. Двое, закрытых плащами, через два стола от нас, стали повышать голос:
— Ты посмотри, каков! Это тебе не с чем сравнивать, счастливчик…
— Дурак, я пожизненный заложник инсулина… каждый день, как…
— А я на искусственной почке. На переливании каждые четыре дня. Ты даже не можешь понять, насколько мне тяжелее…
Дурной пример заразителен, и остальные посетители перестали говорить вполсилы. С разных сторон от разных людей доносились старческие, молодые, женские и мужские голоса, но с одинаковой интонацией единственной цели, - отстоять в споре.
— А я живу на гроши… на эту жалкую пенсию…
— Каждый день видеть эти косые взгляды в свою сторону…
— У тебя рука? Да я на коляске полжизни! Я ходить не могу!
— Семья у меня, понимаешь, такая, сестру все любят, а я как подкидыш для них…
