— Свежо предание…
Гарольд произнес это уныло, словно проснулась нежданно старая зубная боль.
Шорох проскользнул вдоль фасада дальнего дома, и я задрожала. В воздухе еле слышно стал различим звон. Будто клинком постукивали по хрусталю.
— Это от тебя?
Не ответив, я попыталась прикрыть и успокоить сердце ладонью, но проклятый шорох повторился. Гарольд заметил мой страх.
— Кого боишься? — он хмыкнул. — Калории, жир, холестерин?..
— Не смешно, — голос заметно сел, и непрошено потекли слезы, — не смешно! Это… это… я не могу тебе сказать, кто это…
— Правильно не можешь.
Прежде не горевшие фонари зажглись. Мой преследователь стоял в нескольких шагах от нас. У меня сразу ослабли ноги, позвоночник стал как мягкий стебель, - вот-вот надломится, а звон стал очень сильным.
— Слышу-слышу хрустальное сердце, — вкрадчиво прозвучал голос, — кто это сегодня с тобой?
Бежать! Бежать! Только это толкалось в голове, а губы омертвели и не могли пошевелиться ни с одним ответом. Я не сводила с охотника глаз, как кролик с удава.
— Ты сам кто такой? — отозвался Гарольд.
— Самозванка, хватит прятаться. Хватит бегать, я слышу этот прелестный звон на любом расстоянии, — в его руке блеснул клинок, и он приблизился, — я всегда буду преследовать тебя, сражайся!
— Уйди…
— Я разобью его. Я покалечу тебя. Я лишу тебя жизни.
— Эй, парень, мне не нравится твое настроение.
— А-а-а… — протянул тот, — король, не знающий здешних законов… убирайся к себе. За ней охочусь я, за тобой другой. Я преследую, а тебя на каждом шагу караулят ловушки с приманками. Прочь, чужак, мне нужна самозванка.
Во мне распрямилась пружина, и я рванула прочь.
Плевать мне было и на Гарольда, и на все на свете. Он ничего ему не сделает, а со мной сотворит все, что только что обещал. И от бега, и от ужаса, сердце задребезжало совсем тонко. Через несколько кварталов, укрывшись в глубокой нише ратуши, я отдышалась.
Никто не гонится. Успокойся… успокойся… успокойся…
Только охотник знал мою тайну. И все, что он говорил, - правда.
— Перу, забери меня, мне страшно! Перу!
Лицом вниз меня швырнуло во влажную траву. За пределами голубого забора еще не догорел закат. И страж, и брошенный король стояли рядом. Гарольд снова подал мне руку и помог встать.
— Что происходит?
— Я хочу домой.
— Я провожу тебя, только объясни мне все. Про наемников я понял, а про охотника у меня только смутные подозрения.
Перу развел руками, мол, раз сам спрашивает, отвечай. И коротко махнув ладошкой, вразвалочку потопал прочь. Стебли за ним сомкнулись и скрыли с головой.
