Город из окна сделал вид, что не слышит. Там жизнь очень потихоньку и очень сонно, текла своим чередом, и не посылала мне больше никаких знаков о следовании дальнейшим событиям. Это его и не касалось, а сов за оградой лазаретного сада меня не позвал, и за поток возмущений не наказывал. В конце концов, я, Майя, тоже одна из его метафор. Одна из инструментов выражения себя самого.
Дождавшись десяти часов, когда откроются магазины, я откопала в шкатулке на телевизоре, пару заначеных купюр и пошла в “Хозтовары”. Клей взяла самый крепкий, обои самые легкие. Кисть купила, валик, ведро. Две банки краски на всякий случай, и вернулась домой.
Я приготовилась биться с обстоятельствами, и вооружилась достойно, - переоделась в старый байковый халат, закрыла свои крашеные пряди косынкой и взялась за работу: комнату необходимо было привести в порядок. Так, чтобы глаз не засыхал, зацепившись взглядом за первую же бетонную щель. Потихоньку, и помаленьку, рулон за рулоном раскатывая на полу, на расстеленных газетах, я преображала это серое убожество в жилое помещение. Даже запах постепенно сменился. Вместо цементной пыли стало пахнуть мокрой бумагой, а после того, как покрасила оконные рамы в нежно-лазоревый цвет, еще и запах нитры. До ночи проветрится… вот теперь было пора и на службу. Куда зовет и к чему обязывает данная недавно присяга. На часах было половина четвертого.
Фигуру Гарольда, а никого другого на том месте и быть не могло, я заметила еще издали, едва перешла мостик через овраг. Он бросался в глаза своей неуместной элегантностью, стоя по колено в нестриженом газоне, в черных брюках, черном длинном пиджаке, напоминавшем скорее укороченный сюртук. Белоснежная сорочка, шейный платок темно-стального оттенка. Гладко выбритый, вкусно пахнущий, с небрежно уложенными волосами.
— Картинка, — выдохнула я, искренне залюбовавшись и встав рядом. Словно бы окунаешься в недоступный ранее мир роскоши и ухоженности, где вещи из таких материалов приятно носить, да и чувствуешь себя в таком наряде иначе. Я даже прицокнула языком: — а что за повод?
Перу возник ниоткуда, погладил себя по морщинистым щекам, а Гарольд, как вторя ему, потер свой чуть синеватый подбородок. Оба оглядывали меня.
— А ты разве не получила приглашения?
— Куда?
— На бал, — не своим голосом произнес страж.
Конечно, я была в своем любимом джинсовом сарафане и ботинках. Какая-то мелочь болталась у меня в боковом кармашке, я даже не взяла с собой сумки. Челку, может быть, не совсем отмыла от попавшей на нее оконной краски, и пахнет от меня клеем, а не духами… но я ведь собиралась, зная, куда иду.
