— Не успела.
— Тогда дайте, я сам гляну, — он вытянул номер “Бульварки” на улицу и развернул. — Ох, сплетни-сплетни… беру.
Не такая простая работа, как оказалось. Для хорошей квалификации нужно было быть не просто продавцом, но еще и обозревателем. Я закрылась на обед, полуопустила жалюзи и принялась изучать товар.
И я едва не выронила первый же журнал, что открыла наугад. На одном развороте был текст, на другом фотография Гарольда. “Куда исчезла птица Феникс?!” - крупный заголовок, заползающий негативом от статьи к верху большого снимка. Я впилась в строчки и читала откуда что вырвал взгляд, но потом, взяв себя в руки и, решив, что все равно так ничего не пойму, стала читать подряд.
Журналисты со всех сторон подходили к факту внезапного исчезновения “знаменитого композитора и музыканта, не побоявшегося даже прервать контракт с очень известной киностудией, что снимала многообещающий фильм…”, “…это похоже на повторение его прежних выходок, когда он ставил под удар всю свою работу…”, “…неужели когда-то очень меткое сравнение воскресшей славы Гарольда с птицей Феникс превратится в насмешку? Сгорел окончательно? Не исключено. Но будем надеяться, что за вновь полюбившемся всему миру талантом не захлопнулась решетка тюрьмы или наркологической клиники”.
Я перерыла все, и нашла еще несколько публикаций новостей с другого конца света об “исчезновении” знаменитой киномузы многих нашумевших фильмов, к которым он писал саундтреки. Названия мне ни о чем не говорили, я все равно ни одного не видела и не слышала, за то почти ни один из ведущих колонок не забыл вкратце затронуть биографию “того самого, печально известного”. Наркотики, штрафы, тюремные сроки по нескольку месяцев за хранение, клиники, срывы, - все это в течение последних двадцати лет его жизни шло параллельно с успешным творчеством, известностью и наградами музыкальных критиков. Не писал бы он музыку именно к фильмам, не стал бы так широко известен. Выходили отдельные диски, записывались клипы на сольные композиции. “Птицей Феникс” с легкого пера заправского журналиста он стал не так давно, после периода “тишины и забвения”, вернувшись в мир музыки новым творческим взрывом и статусом “не зависимый”.
Через два часа затянувшегося обеденного перерыва, я заставила себя вновь открыть свой киоск и продолжать работать, в мучительном ожидании того, когда же этот рабочий день закончится и наступит долгожданные восемь вечера.
