Человек рассказывал, а мы слушали. Что в пути он давно, что идет с самого Побережья и про цаттов за этой стороной гор знает. Он вольный, безродный, и ни к какой стороне примыкать не хочет, даже если за службу его меткого лука будут платить по золотому в день.
— В моей жизни иные цели. Я не жажду богатств, почестей, не жду любви женской и не жду божеской. Я ищу истину в людях. Это очень увлекательное путешествие, поверьте. Куда вы держите путь, я спрашивать не стану. Вам хочется держать свои тайны при себе, так держите. Мне не интересно.
Пока свет позволял, Аверс и новый знакомец караулили добычу, и принесли к стоянке подстреленных зайца и куницу. Я насобирала грибов столько, что пришлось отдать под них плащ, связать концами и высыпать все в середину, как в мешок. Рихтер пригласил нас на ночлег в сторожку, которую по случаю занял первым, и говорил, что это дом всех путников, так что никаких церемоний. Мы там будем такими же хозяевами, как и он.
Сторожка оказалась добротным большим срубом на бревенчатых сваях. На привычные охотничьи домики, часто низкие и маленькие, не походила совсем. Размах двора тоже удивил — низкий круговой частокол, поленницы накрытые шкурой, каменная коптильня, сарай и крытое стойло для лошадей. Как раз там стояли вороной жеребец и гнедая кобыла, и, судя по масти второй, — это была лошадь, на которой ездил убитый Аверсом цатт. Рихтер, как почувствовал, стал объяснять:
— Конь мой. А лошадку нашел на водопое, как раз где разлив. Оседланную, будто только что всадника скинула, а тела не нашел. Далеко ушла, к своим не вернулась, видимо. Можете забрать. Если бы вас не встретил, отпустил бы, как на тракт вышел, или у первого поселка оставил.
— Спасибо.
— Все ноги стерла, а, госпожа Крыса? — Опять со смешком вопрос. — Далеко они тебя занесли. Теперь верхом поедешь.
— Нам нечем отблагодарить…
— А я ничего своего вам не дарил, так что не стоит благодарности. Вещи можете в дом занести, колодец позади дома. Умойтесь с дороги, грибами займитесь. А я пока всю добычу освежую.
Когда мы с Аверсом оказались одни, я тут же схватила его за руку и спросила:
— Можем мы ему верить, добрый он?
— Не знаю, — оружейник даже покачал головой. — Я и хочу что-то понять, а мысли в сторону уходят. Кажется, что честный человек, только…
— Что?
— Только слишком все хорошо. Как в жизни ни разу не складывалось. Останемся. Отдохнем сколько сможем, выспаться надо, тебе силы восстановить. Пусть до снега не успеем добраться, но свалиться замертво, упасть в лог или с обрыва, потому что ноги заплетаются, тоже нельзя. Не болтай ничего. Остальное пусть идет как идет.
