Хорошие были дни. Война была далеко, обязанности не занимали время и мысли, — только дорога, только я и Аверс, только крохотные кусочки воспоминаний, которые иногда оружейнику удавалось воскресить во мне. Не всегда это получалось, но он говорил, что главный секрет кроется в мелочах, которые должны совпасть во времени тогда в этот момент. Один раз из-за звездного неба, особенно яркого, когда я полулежала на мшистом дереве, я смога вспомнить старика, с которым сидела на крыше башни ночью и изучала созвездия. Другой раз в сосновом бору от шума крон, напоминающих волны, и скрипа дерева, я вспомнила соленый привкус моря, и палубу, и людей с рисунками на теле.
Плохо стало только одно, — с каждым разом мои сны были все тревожней и беспокойней. Меня начали мучить кошмары, полные теней, терзаний и бегства. Я понимала, что это оборотная сторона монеты — ключики памяти открывали счастливые воспоминания когда я сама уходила в сон наяву, и пытались прорваться страшные в те моменты, когда я засыпала по-настоящему. Бывало Аверс будил меня, потому что я вскрикивала и металась. И он, догадавшись о причинах тоже, перестал меня заговаривать. За три недели в пути больше ни одна деталь моей прошлой жизни не прояснилась.
За перевалом мы открывали карты, старались наперед просмотреть и запомнить маршрут, выбирая не дороги, а тропки, и селения, в которые можно было бы зайти, избегали больших поселков, где могли располагаться на постой отряды цаттов. На провизию выменяли нож, одну из кожаных фляг и если была работа, то нанимались на день-два за ночлег и еду. Где-то нас принимали без настороженности, открыто, откуда-то гнали, говоря, что цатты и так у них угнали половину скота, забрали еду и ценные вещи, им не до попрошаек.
Отряды, которые уже опередили нас на много дней, не жгли поселений. Они даже не грабили их полностью, и не угоняли никого в рабство. Как рассказывали нам жители, на некоторых землях даже рады их приходу. Если местные бароны делали непомерными сборы, были жестоки и нарушали законы, прикрываясь властью. То власть эту сменить — на счастье! Захватчики были цивилизованы, никто не трогал жителей, не было ни насильников, ни грабителей. С каждым большим отрядом, заходившим в селение, был служитель, который говорил много о том, что они хотят сейчас, и что хотят в будущем. Никто не выжжет земли, не разорят хозяйства, все будет только процветать с их приходом. В одном укрепленном поселке рассказывали, что они решили дать отпор, вооружились, приготовились к штурму, а цатты, постояв у ворот, повещав о прекрасных помыслах, но не добившись сдачи, развернулись и уехали.
