Ничего с Соммниансом страшного не случилось, я была уверена. Поэтому то, что он должен был вернуться полмесяца назад, но до сих пор не появился, меня не тревожило особо — я была убеждена, — то, что его задержало, не представляет опасности. И чем больше проходило времени, тем больше я повторяла себе это. Успокаивала себя этим. Слишком часто даже за последние сутки.
Камень, лежавший на сердце своей скрытной тревогой, я почувствовала отчетливо только в тот момент, когда он свалился. К полудню я увидела, как лекарь со своей большой котомкой на плечах зашел в большую залу. Как же мне стало легко, — я едва не вскочила с места, и не кинулась ему на шею, но вовремя спохватилась и лишь радостно заулыбалась, глядя другу в лицо:
— Сомм… — мой возглас прозвучал и приветливо и укоризненно.
— Сегодня ты здесь, — вместо приветствия заметил он, — запиши меня, и отпусти на отдых. С ног свалюсь.
— Конечно.
Я чиркнула его имя в списке прибывших в этот день, и уже хотела хоть пару вопросов задать — где он был и почему так долго, как Сомм сам опередил:
— Загляни в лазарет к вечеру, если освободишься. Расскажу, что случилось.
Я кивнула.
Мое воображение уже заскакало, как ретивый жеребенок, в предвкушении рассказа о приключениях, так что мне пришлось усмирять разум и подчинять его работе. Все имена должны быть точны, никаких пропусков, ошибок, повторений или помарок. Точность — одно из тех качеств, которые ценил во мне комендант замка Неук.
Едва я успела доесть свою похлебку в положенный перерыв, как прямо от стола меня вывел сын самого коменданта, с приказом немедленно явиться к последнему, отложив все дела, какие бы важные они ни были. Я была удивлена. Комендант в какое-то время частенько вызывал меня на приватную службу, когда он один на один со мной диктовал мне письма, а я, вмиг переводя их на язык древних, писала особо секретные послания советникам или даже самому королю. Кто знает, может, и сейчас был такой случай? Но все прошлые вызовы до единого случались в темное время, он сам приходил после отбоя, глубоко ночью, пока все спали, и поднимал меня ото сна. Даже раза три поил горьким, но бодрящим напитком, чтобы я быстро проснулась и мой разум поспевал за торопливой диктовкой. И гонец с особым письмом отправлялся из замка тут же, ночью, — так было меньше всего свидетелей тому, что я какое-то время провожу у коменданта в покоях, а некие люди-инкогнито, не записанные в прибытии и отбытии, приезжают и уезжают с донесениями под покровом темноты.
