– Великов Павел Ильич, еще одна наша гордость, Глеб Васильевич. Музыкант в третьем поколении. Трудоголик областной филармонии.
«Немой» музыкант едва заметно кивнув головой и тут же отвернулся лицом к буржуйке. И хотя никто не упомянул инструмент на котором он играет, Глеб, обратив внимание на его ладони, был уверен, что это было неприменно фортепиано– уж больно длинные и тонкие пальцы, он грел вытянув вперед руки. Да и строгий костюм, толи черного, толи темно-синего цвета, в который он был одет, спрятав пиджак под пыльным тулупом, сам собой подталкивало воображение рисовать картинку, в которой этот щуплый малый, с надменным видом выходит на сцену и так же робко кланяясь, занимает свое место за фортепиано…
– Может кому «чаю» подлить? – сбивая с мысли Глеба, вдруг поинтересовался Семен Аркадьевич. – Есть хороший тост…
Коллектив снова засуетился, разглядывая содержимое своих чашек, но руки вперед протянули лишь заслуженный тренер и еще совсем не знакомый Глебу человек-«качалка» интересовавшийся его именем.
У Глеба тара тоже была пустой, но он решил пропустить.
– Так что за тост, Аркадьевич? – немного заплетающимся голосом спросил тот самый незнакомец, не дожидаясь пока наполниться его чаша.
– А я, дорогие мои, хочу выпить за тишину! – переключаясь на его тару, ответил он.
–За тишину? – удивленно переспросил Честа.
– Именно за нее. – подтвердил тот. – Разве не заметили, как вокруг всё стихло?
Присутствующие переглянулись и на несколько секунд замерли.
– Действительно угомонились, – подтвердил Честа и поднял руку с чашкой вверх. – За тишину!
Те у кого было что выпить – выпили, не произнося ни слова. Так приятно было это затишье. Ну а Глеб лишь одобрительно кивнул и чуть вытянулся вперед, пытаясь разглядеть ту самую старуху в противоположной стороне. Ее лицо слабо освещалось, различим был лишь платок на голове и ладони. Это были маленькие морщинистые кисти и хрупкие тонкие пальцы, которые она потирала время от времени друг о друга.
Неожиданно для себя, он вспомнил свою бабушку, представляя ее, на месте этой старухи. Она тоже часто разминала ноющие суставы пальцев, изношенные тяжким колхозным трудом. Однако, только его сердце забилось барабанным боем, а на глаза накатила тоскливая пелена, как его вновь вернул к реальности голос чудака Семена Аркадьевича.
–Глеб Васильевич! – Слегка сиплым голосом привлек он к себе внимание и откашлявшись в рукав шубы, продолжил. – Вот, знакомьтесь, пожалуйста, заслуженный шахтер Украины -Стафийчук Евгений Игоревич.
