Однако это уже другой, нынешний сюжет, относящийся к девяностым годам. А наш путаный, полу-бредовый ночной разговор о жизни и смерти, о войне и мире мы вели у Бека ровно пол столетия назад. Когда войне-то еще не было и полугода... ,
Война шла всего лишь пять месяцев, а казалось, что целая вечность отделяет нас от всем нам памятного двадцать второго июня.
Долгое время считалось, да и теперь еще многие так думают, будто война началась неожиданно. На самом же деле усердно внушавшийся нашей пропагандой пресловутый элемент «внезапности» был спущен сверху в качестве оправдания наших катастрофических военных неудач. Свидетельствую, что близость неизбежной войны ощущалась в начале лета сорок первого года не только политологами, но и вовсе не искушенными в вопросах международной политики людьми. Если хотите - даже простыми обывателями.
В том-то и дело, что нападение на нашу страну гитлеровского вермахта вовсе не было ошеломляющей неожиданностью. Неотвратимость явно назревшего столкновения двух тоталитарных режимов, претендующих на мировое господство, носилась тогда в воздухе даже вопреки пакту Молотова-Риббентропа.
Сужу об этом на основании самых что ни на есть житейских фактов. Они запомнились мне именно благодаря содержавшемуся в них «элементу предвидения», очевидно, вполне заурядного и естественного для того времени. Вот пример лично моего «ясновидения».
Весной того года моей жене и Маргарите Алигер наш общий приятель привез из Таллинна (куда получил пропуск от газеты) какую-то, конечно же, остродефицитную и тем более соблазнительную материю на блузки. Помню, за несколько дней до войны я сидел у себя в закутке, отгороженном от остальной комнаты книжными шкафами, и перечитывал написанную для «Нового мира» статью Алеши Кондратовича о вышедшей в Сибири книге поэм мало известного тогда, но несомненно талантливого Мартынова. Я с удовольствием перечитывал удавшуюся Алеше статью и краем уха невольно слушал, о чем говорят за шкафом женщины. Они сговаривались отправиться к портнихе в воскресенье.
- Дуры вы, дуры, - не то в шутку, не то всерьез подал я реплику. - Какая там портниха, в воскресенье война начнется...
- Типун тебе на язык, - отозвалась Маргарита, не слишком, впрочем, удивленная моим предсказанием.
Второй факт еще более примечателен.
В ночь на двадцать второе июня у нас засиделся живший неподалеку Данин. Бушевавшая за окном гроза способствовала длительности нашего застолья. Наконец часу примерно в четвертом он подошел к окошку, посмотрел на затянутое тучами ночное небо и произнес сакраментальную фразу:
