— Гроза. Плохо.
Ясно было, что он имел в виду меня. Ему же гроза приносила явное удовольствие. С видимым сожалением взглянув последний раз в грохочущее небо, любитель непогоды тоскливо вздохнул и быстро побежал к виднеющемуся вдали углублению в скале. Затолкав меня вглубь небольшой пещеры, Гор прижался ко мне всем телом, крепко сжав в объятьях. Сразу перестав дрожать, почувствовала, как начинаю задыхаться под навалившейся на меня горячей живой глыбой. Попыталась отстраниться от него, упираясь ладонями в грудь, где глухо, словно молот, стучало огромное сердце гиганта. Настолько близкого знакомства с нечаянным спасителем я не ожидала. Но отстраниться хотя бы на дюйм никак не удавалось. Со спины и боков меня удерживали стены скалы, а проход загораживал неподвижный, будто камень, Гор. Заприметив моё вялое сопротивление, рыжеволосый детина непонимающе уставился в моё вспыхнувшее то ли от смущения, то ли от его огненного дыхания лицо.
— Согрею, — попытался пояснить он свои действия, видимо предположил, что каким-то образом умудрился меня напугать. При этом он осмотрел меня с видом лекаря, оценивающего состояние своего пациента. Мой вид его явно удовлетворил, поэтому он чуть отстранился, позволив мне вдохнуть холодный влажный воздух, с трудом прорвавшийся ко мне из-за его плеча.
— Согрелась уже, — с благодарной улыбкой заверила я его.
— Хорошо, — кивнул он довольно. — Скоро будет очаг и еда. Отдохнёшь.
Более волшебных слов мне ещё не доводилось слышать. Только теперь поняла, как голодна. День уже заканчивался, а во рту ещё ничего не успело побывать, кроме дождевых капель. Моё оживление не укрылось от внимательного взгляда Гора, и он тут же приписал эту перемену своим заслугам.
— Я тёплый, — заявил он, растягивая толстые губы в подобии улыбки.
— Да уж, таких людей я ещё не встречала, — хмыкнула я, соглашаясь с ним.
— Я не человек. Я другой. — Гор нахмурился, словно сожалея о нашем различии.
— Это трудно не заметить, — у меня вырвался нервный смешок. Но я тут же спохватилась, понимая неуместность моей смешливости.
— Тебя это тяготит? — спросила с сочувствием.
Гор, казалось, не понял сути вопроса. Некоторое время размышлял, после чего ответил, явно, наугад:
— Один. Остался один.
Мне стало жаль его. Одинокий гигант без роду и племени, в какой-то момент стал выглядеть маленьким и потерянным. Я осторожно положила ему руку на плечо, точно так же, как делал это он, сопереживая мою утрату там возле пропасти. Он взглянул на меня с благодарностью. Какое-то время сосредоточенно изучал моё лицо, даже осторожно коснулся лба и щёк кончиками пальцев. Подумалось: может, он художник, собирающийся запечатлеть мой лик на память о нашей встрече. Гор не стал пояснять причину своего поведения, или не смог подобрать нужных для этого слов. Встряхнув головой, словно отгоняя тень какого-то полузабытого воспоминания, он резко обронил:
