– Ее история кажется нормальной. – Заявила Марина.
– Что ты имеешь ввиду?
– Все мы здесь начали жизнь через пень-колоду – так или иначе безумно – но только не Люба!
– Она все-таки первенец! – сказал отец. – Мы просто пошли и усыновили ребенка.
– А мы? Почему мы, как на подбор, с темным прошлым? Вы, будто, специально собирали!
– Специально, дочка. – Все разом устремили взгляды на отца Иоанна. – Когда мы с вашей матушкой углубились в вопросы усыновления – а это было именно тогда, когда мы взяли к себе Любу – мы убедились, с какой неохотой люди берут на воспитание чужих детей! К таким детям относятся несмело и с опаской, а если у ребенка дурное прошлое – оно как клеймо! Мы поняли, что если дитя сделалось сиротой из-за пожара, автомобильной аварии, или стихийного бедствия, то у него есть шансы попасть в новую семью. А вот если ребенок несет за душой темную историю прошлого – самоубийство, лес, и все, что угодно – он пугает! Не важно насколько он маленький и беззащитный, главное, что тени былого плотно окутывают его, рождая дурные образы в чужих глазах! Возможность обрести семью становится совершенно мала, мы решили, что это несправедливо! Мы решили, что возьмем тех, кого никто не захочет брать.
Отец закончил говорить и в столовой повисла тишина. Андрей занервничал. Вдруг ему показалось, что стало душно, в ладонях загудело, грудь стала медленно наполняться тяжестью – мальчик безотчетно нащупал ингалятор сквозь ткань кармана. Андрей ждал, что вот-вот отец переведет на него взгляд и заговорит; сейчас, с минуты на минуту; еще мгновение… Однако, после некоторого молчания, отец Иоанн лишь кивнул, поднялся во весь исполинский рост и отправился к двери.
– Отец, п-п-пппостой! – Андрей вскочил. – А как же я!?
Отец Иоанн устремил на него вдумчивый, тяжелый взгляд, сложил руки за спиной и произнес:
– Хорошо. Как доешь, зайди ко мне во флигель.
– Я уже п-п-по-по-ппп… Сыт! – Андрей ринулся за ним.
Богдан лежал без сна. Он пытался читать, но книга не занимала. Мальчик отложил ее и дал волю мыслям. Ему казалось, что сегодня произошло нечто безбожное и кошмарное! Не правда. Нечто безбожное и кошмарное случилось с ним тринадцать лет назад, а сегодня он всего лишь узнал об этом. Богдана не покидало ощущение, будто он выпачкался в нечистотах!
"Две женщины, – думал он, – его мамы, их две! Как это вообще возможно!? Как странно. Как мерзко! Одна его родила, а другая… Какова роль другой? Ничего не понятно! Надо бы спросить у кого-нибудь завтра, Лика или Сашка должны знать общий принцип. И зачем его оставили? Отец прав, можно прожить долгую жизнь, да так и не разобраться в поступках людей. Почему люди не могут мыслить разумно, линейно!? Вот предположим: двое хотят ребенка, пытаются, ходят по врачам, нанимают – Бог с ними – другую женщину, она рожает дитя, все довольны! Как, объясните на милость, как в простейших размышлениях появляется вывих и все идет кувырком!? Наверное, скоро семьи будут образовывать не пары – муж и жена, – а три человека – муж, жена и третий, кто поделится своим организмом. Тогда отношения между людьми станут еще сложнее, семьи будут раскалываться чаще, ведь ответственность уже делится ни на две половины, а на трети! Чем больше людей, тем сложнее найти общий язык! Что станет с церковью!? "
