Мишка остановился у кирпичного забора, залез рукой в прореху меж камней и вынул сигареты. Он взял одну и закурил, медленно втянув в себя дым.
– Не может быть, ты куришь! – воскликнула Марина
– Хотите? – спросил Герасимов.
–Нет!
–Нет!
– Извини, Андрей, тебе даже не предлагаю. – виновато сказал Мишка и спрятал пачку в карман сумки. – Астма! – Он даже не заметил, что Андрей единственный, кто не отказался.
Марина отмахнулась от вонючего дыма:
– И как только тебе нравиться курить?
Герасимов дернул плечом:
– А мне не нравиться!
– Зачем же ты делаешь это!?
– Потому что запрещено! – он улыбнулся и скосил глаза на Марину. – Мне нравится делать это тайком!
– Мишка, ты умеешь доить козу? – поинтересовался Богдан.
– Что там уметь! – махнул рукой Герасимов. – Бабушка дурно себя чувствует сегодня, вот мне и пришлось. – он сунул одну руку в карман, а вторую, с сигаретой, поднес ко рту. Андрей взглянул на серый дым в прозрачной прохладе утра и невольно улыбнулся. Мишка был свободным, раскрепощенным! Он мог курить, сквернословить, драться, пялиться на девчонок и делать то, что Андрей, в силу воспитания и боязненности, не сделает никогда! Герасимов вдруг остановился и сморщил нос:
– Вообще-то, я не хотел сегодня идти в школу!
Андрей удивился:
– Чем же ты хотел заниматься?
– Да так, болтаться по улицам, сходить к реке, на природу.
– Что за радость – болтаться!? П-п-подумай лучше о своей больной бабушке – что б-б-будет с ней, если она пппрознает о прогулах!
– Ммммм! – простонал Мишка в терзаньях нахмурился. – Эх, хорошо вы на меня влияете! – наконец улыбнулся он. – Идем в школу. Может, там будет что-нибудь интересное, чем черт ни шутит!
– Хочешь сказать, в школе бывает что-то интересное, если только черт по-пошутит!
– А то! Может, ты уже сподобишься и задашь Курицыну трепку!
– Ни в коем случае! На зло надо отвечать добром! Это заставит врага задуматься!
– Угу. Держи карман шире!
Первым уроком шел английский, что не могло не радовать! Занятие еще не началось, вокруг нарастали гам и возня, но Андрей сидел притихший. Он думал о предстоящем дне и легонько улыбался. Юлия Борисовна положительно ему нравилась! Ему нравились и грубоватость ее голоса, и дерзость поведения, и небрежность с которой она вела уроки. Без сомнения, Юлия Борисовна было необычным учителем. Конечно, необычный – не то слово! Она была нахальной, себе на уме! Но, главное, она была уставшей. Утомленной и издерганной учениками, обществом, быстротой жизни. Андрею казалось, что он единственный понимает эту женщину, он остро осознавал, как ей хочется остановить спешку, не гнаться за лошадиным галопом современности, приостановить мгновения, растянуть их. Андрей думал, что разделяет ее взгляды. Он думал, что мог бы стать ей другом! И она могла бы увидеть в нем родственную душу, если бы пригляделась. К сожалению, ей мешала привычка грубить в ответ на помощь.
