Джин тянет долгое понимающее «а».
– Менталитет пост-совка? – спрашивает она. Я непонимающе хмурюсь. – Творчество не котируются, с наукой – в учителя, всем технарей и подавай. Типичная ситуация для России.
– Ты когда-нибудь там была? – я поворачиваю лицо к ней. – В России.
Девчонка тут же усмехается.
– У меня из приключений – от Валлбэри-стрит до Хаскиса, – в её голосе прокрадывается нотка сарказма. – Нет. Мы с Виктором про Россию как-то раз говорили. А ещё мой старший брат хорошо знает историю Советского Союза.
Я удивлённо вскидываю брови.
– Хорошо, что он переехал сюда.
Джин слабо улыбается.
Я внимательно разглядываю её тонкие, бледные руки: костяшки в ссадинах, пальцы в пасте гелиевых ручек и цветных маркеров. Сеточка голубых вен иногда пересекается с точками родинок на запястьях.
И едва сдерживаюсь от глупого желания взять её руки в свои.
У меня внутри что-то закололо.
Заноза, наверное.
– А кем хочешь стать ты? – я пытаюсь отвлечься.
Взгляд Джин мимолётно останавливается на мне и тут же соскальзывает к полу.
Она затрудняется ответить.
– Если честно, то… – её локти опираются о колени, а на ладони она кладёт свою голову. – Без малейшего понятия. Не могу толком сказать, что меня больше интересует. Наверное, уже ничего.
Я тяжело вздыхаю.
Девчонка кивает.
– И ты просто посещаешь все предметы? – неуверенно произношу я.
– Надеясь, что меня хоть что-то заинтересует, – заканчивает она.
Я в замешательстве.
Несколько минут мы молчим.
Джин разглядывает закат за широким окном лестничным клетки, а я – солнечных зайчиков на её щеке.
Передо мной – девчонка с кучей своих секретов и копилкой гадких слухов о ней. Я живу с ней в одном доме около семи лет, но не знаю о ней ровным счётом ничего. Мы знакомы лишь пятнадцать минут, а у меня на языке вертится десятки вопросов: о прошлой школе, о травле, о друзьях и сигаретах.
Но тот ли я человек, которому можно доверить ответы на них?
А могу ли я стать им?
Да и что я получу, задав эти вопросы – подтверждение или опровержение слов Виктора?
Нужно ли это мне?
Я закусываю губы. Нервно протираю кисти.
Джин замечает это и переводит взгляд на меня:
– А тебя хоть что-нибудь интересует?
Чувствуется некое облегчение.
Я глупо улыбаюсь:
– У меня есть что-то по типу хобби, – я замечаю, как Джин увлеченно слушает меня. – Я каждую неделю пересматриваю трансляции «Оскара» разных годов и представляю, как выигрываю в номинации «Лучший режиссёр».
Девчонка удивлённо вскидывает брови.
