– Её здесь не было? – спрашивает профессор, ухмыляясь.
Я мотаю головой.
Профессор проходит в кабинет, а я быстро переписываю тест на чистовик – всё, как она сказала. Через три минуты я встаю с места, подхожу к столу Уольтера, а он тут же проверяет мою работу.
– Ни единой ошибки, – замечает профессор и качает головой. – Ты растёшь.
Я глупо улыбаюсь.
Он ставит мне «отлично» и жмёт руку.
Через две минуты я вылетаю из класса и иду к дальней лестнице. Все кабинеты закрываются, учителя уходят в противоположную мне сторону и прощаются со мной. Я киваю головой и с волнением подхожу к лестничной клетке.
– Откуда ты знаешь, что я был на физике? – спрашиваю я, замечая Бэттерс, сидящую на ступеньках.
Она ухмыляется.
– Вы с Виктором вместе домой идёте, – говорит девчонка, приглашая к себе.
Я кидаю рюкзак у перил.
– Вы с Виктором общаетесь? – автоматом вылетает у меня.
– Не особо, – протягивает девчонка. – На уроках о чём-то спорим, иногда через «Директ» переписываемся. В основном, по поводу домашки.
Мы сидим вместе рядом: на одной ступеньке лестницы, в одной скрученной позе. Джин обхватывает колени руками, я повторяю за ней – девчонку забавляет моя карикатура.
Я хмыкаю.
Виктор слишком хорошо её знает. Для одноклассника.
Не мог же он сам придумать эту кучу мифов?
– Как он работает на литературе?
Кажется, Полански – лучшая тема для вечернего разговора.
Джин усмехается:
– Лучше, чем на физике.
Я прыскаю в кулак.
Чёртов гуманитарий.
– Какая там у Виктора настоящая фамилия? – вдруг спрашивает она. – Пушкин? Тарковский? Ленин?
– Ни одна из них, – ухмыляюсь я и медленно выговариваю. – Ев-граш-чин.
Джин задумчиво вскидывает брови.
Полански – прозвище моего русского друга.
Первые дни в американской школе, да и все последующие никто не мог выговорить его настоящую фамилию ни с первого, ни со второго раза. Тогда Виктор придумал себе сценическое имя, более-менее близкое с ним по родству и более-менее произносимое американскими языками. Выбор пал на фамилию польского режиссёра – Романа Полански.
Любопытный факт – нет, вовсе не миф, – о Викторе Полански: он не смотрел ни единого фильма человека, чью фамилию он с такой гордостью носит.
После этой новости я хотел было прекратить с ним общение, но гнев мой быстро ушёл.
Мы с Джин разговаривали дальше.
– А для чего ему класс физики? – заинтересованно произносит девчонка. – Он же на актёра учиться собирается, разве нет?
Я пожимаю плечами.
– Его родители эту затею не одобряют, – я качаю головой. – Говорят: инженерия – будущее.
