Я вскакиваю с лестницы и встаю перед ней на две ступени ниже:
– Только представь, – я прокашливаюсь в кулак, пародируя дикторский голос. – Семидесятая премия «Оскар». В номинации «Лучший режиссёр» участвуют: Питер Каттанео, «Мужской стриптиз»…
Я начинаю напевать под нос мелодию, закрывая глаза и качаясь в ритм.
– …Гас Ван Сент… «Умница Уилл Хантинг»…
Тут я принимаюсь похлопывать руками и чуть посвистывать.
– Кетрис Хэнсон, «Секреты Лос-Анджелеса»…
Я всё также аплодирую, но уже громче.
– Атом Эгоян, «Славное будущее»… и, конечно же, Коул Прэзар, «Титаник».
Я подпрыгиваю на лестнице и хлопаю как можно сильнее – так, что эхо режет уши. Сам себе кричу «Браво, Прэзар!», под хихиканье девчонки. Аплодисменты стихают, я опять напеваю мелодию и кланяюсь залу. Я с волнением распаковываю фантомный конверт, вздыхаю и горделиво произношу:
– Победитель, конечно же, Коул Прэзар.
Джин аплодирует мне.
Я не сдерживаюсь и тут же смеюсь, а потом едва пытаюсь сказать сквозь дикий хохот:
– Я на лицо Кэмерона своё фотошопил, ты бы видела!
Джин ухмыляется:
– Молодой режиссёр? А фильмы покажешь?
Улыбка медленно сползает с моего лица.
Всё веселье быстро испаряется с этого места.
– Единственный фильм, который я снял, – неуверенно бормочу я. Джин чуть наклоняется вперёд. – Называется «История о том, как я ничего не добился».
Я стучу пальцем по виску.
– Он здесь.
Девчонка понимающе хмыкает. Она отводит взгляд.
Я тоже опускаю глаза.
– Говорят, что лучшая киношкола – это кинотеатр, – всё так же слабо продолжаю я. – А ещё камера за тысячу баксов, терпение и вера в самого себя.
Джин горько усмехается, ведёт бровью и кивает.
– Что же мы имеем? – спрашивает она.
– Подписка на «Нетфликс», – важно произношу я.
Мы оба фыркаем.
Наступает неловкая тишина.
У меня возникает острое ощущение, будто со мной не о чем разговаривать.
– Ты не веришь в себя?
Я всё ещё стою напротив девчонки, закрывая собой уходящие лучи солнца в окне. Скоро стемнеет. В Хаскисе будет ещё безлюднее, чем днём.
– Мне кажется, – едва слышно вырывается у меня. – Что в себя трудно верить, если в тебя не верит кто-то ещё.
Джин понимающе качает головой:
– Так подростки и спиваются.
Я ошеломлённо смотрю на неё.
У меня такое странное чувство, будто бы эту фразу Джин говорить не должна была.
Но на моём лице неожиданно всплывает ухмылка, и я игриво щурюсь.
Я резко выдаю:
– Не хочешь спиться со мной в следующую пятницу?
Миф о Джин Бэттерс номер восемнадцать: алкогольное общество Джин Бэттерс убивает.
