– Меня не купить, но можно украсть за миг. Ни к чему одному, но для двух бесценно. Что я? – тихо сказал своим голосом, похожим на голос маньяка, Роджер.
– Любовь, – как бы про себя шепнул Клаас, доедавший кусочек сыру.
– Любовь, – повторила Элис. – Только при чём тут…?
– Я действовал из любви к тебе, – начал плакать Роджер, пока на него смотрели все взоры.
– Заткнись! – закричала изо всех сил Элис. – Любовь подразумевает жертвы. Я хотела бы, чтобы ты умер, зная, что ты не способен любить кого‑то, кроме себя!
– Ты ведь любишь его. Я это вижу,– сказал Роджер.
– Я была готова сделать для тебя всё. Ты мог на меня положиться!
– Знаешь, я как раз хотел сказать тебе кое‑что. Что‑то очень важное. Я люблю тебя. Нельзя же игнорировать любовь! – вдруг закричал Роджер. – Элис, я люблю тебя. Уж теперь‑то ты веришь мне?
– Ты любил её, – неожиданно вклинился Кирелов. – А она тебя предала!
– Я и не знал, что, правда, люблю. Я не хотел делиться ей.
– Ты изуродовал моего парня! – выкрикнула, наконец, Элис.
– Ведь мы знаем, что случилось бы иначе. Ты бы ему сама навредила. Так же, как навредила мне.
– Я ни за что не раню Клааса! – со слезами промолвила она.
– Ты мне это говорила слово в слово, – в идиотическом бреду шептал Клаас, жуя сырный кусок.
– Когда мы встретились, ты был нервным дерганным лузером. Ты был никем! Я создала Роджера Валентайна! – сказала Элис и рукой, что была за спиной, приставила нож, отобранный у Клааса, к его горлу.
– То есть ты умрёшь, защищая того, кто чуть тебя не угробил? – крикнул Кирелов на Роджера.
– Именно. Безумие, да? – сказал он парню в кепке и повернулся к Элис. – Я тебе нужен, Элис! Как и ты нужна мне! Мы с тобой не идём по отдельности! – лезвие приблизилось ещё ближе к горлу. – Ты хочешь хладнокровно убить любимого человека.
– Я. Тебя. Не. Люблю, – ясным голосом сказала Элис и воткнула нож поглубже.
Увидев, что тело его "мастера" лежит на полу, Кирелов вынул пистолет из кармана и, целясь в Элис, попал в Клааса. На его исступлённых глазах появилась какая‑то неведомая дрожь. Сам он задрожал и начал биться в конвульсиях возле скамьи.
Элис целовала Клааса в висок, стараясь разбудить его, но ничего не выходило. Он дышал быстрее и быстрее, чего категорически нельзя было делать. Вот и итог. Элис, плача, начала оттаскивать тело к дороге, надеясь, что их кто‑то услышит. Но даже если бы их услышали, то никто и не постарался бы помочь. У Элис на глазах выступили слёзы, и впервые за очень долгое время она вновь закричала.
