Сдерживает деревенческий он люд.
Сдерживает их буржуй‑простак,
Поедая курицу с сих блюд.
Нет у нас инстинкта революций.
Как и нет привычки обещаний.
Все, что обещал вам лидер лучший,
То не делает. Для вас он крайний.
Зреет лишь вопрос – кто победил?
Кто на самом деле "сущий воин"?
В наше время воин – крокодил.
Он – единственный, кто сам достоин.
Знаете, ведь есть беременные девушки?
Те, что носят в животе своём ребёнка.
В головах их зреют недо‑бедушки,
Ну а в мышцах нет силёнки.
Твари те высокомерны,
Безрассудны и глупы.
Заставляют пасть в колени,
Потому что все, как ты.
Жрут, что под руку найдётся
И страшнеют с каждым днём.
Надо с этим всем бороться.
Мы на помощь к вам идём!
В их глазах глупеют своды,
И глаза, как беготня.
Мужики‑водопроводы
Все текут. А им петля
Предназначена судьбою.
Так нам это важно ли?
Пред открытою тобою
Плачу, словно я – дожди.
Знаете, бежит какая‑то личинка,
Разбивая голову в прыжке.
Всё виною этому резинка,
Что висит на тонком узелке.
Кричат и давят всем на уши.
Другие косят кривым взглядом.
И разве надо это слушать?
Кому вообще всё это надо?
Зачем вовсю плодить детей,
Что сдохнут в голоде и нищете?
И им не выпутаться из сетей,
Ведь всех приговорили к красоте.
Мои друзья, всё напускное ‑
Иметь каких‑то там детей.
Ведь чтоб иметь всё дорогое,
Вы тратились на соль речей,
Что травят вам маркетологи.
Давно пора бы вам понять!
Я жду их под своим порогом,
Ведь только там смогу обнять.
Если вдруг такая жизнь,
Что ни жить, ни умирать,
Ты мне лучше покажи,
Покажи мне мать!
Если сам ушёл, дурак,
Не иди к своим друзьям,
Потому что ты никак
Не придёшь назад.
Мать люби со всех сторон ‑
Разных: добрых и плохих.
Ибо и не я, не он,
Как ты не любил.
Та любовь крепчает звонко,
На очах этих крадётся.
Только ты лишь крикни громко,
И она вернётся!
Вы, друзья, любите маму.
Надо разве только так.
Разводить не надо драму.
Разводишь – дурак.
Знаете, миллионер – тоже профессия?
Ведь он любит те грязные деньги,
Что рождает ваша агрессия.
Он же купается в крови реках.
Буржуазный настрой им не противит.
Дети дохнут, как чёрные мухи.
Дело лишь в том, что сердце видит,
А видит оно не хлебные крохи.
На глазах пелена,
А в душе опилки.
Теперь ты одна!
Готовьте носилки!
И в наших строях мы терпим потери
Людей, что раньше ходили при нас.
Из них нам кто‑то отчаянно верил,
А кто‑то мог и сдохнуть за нас.
Обмануты, люди,
Обмануты вы!
Все дети на блюде,
И мы сожраны.
Знаете предсмертный вой собаки?
А она ведь бегала в садах
И в стенах подопытной клоаки
Падала и путалась в ногах.
