[174]». Особенно это стало ясно в смутные Январские дни 1905 года, когда «
Чёрная[175] Сотня» устраивала еврейские погромы, искала евреев, чтобы грабить, бить, и даже убивать. Именно тогда Насырины и их соседи, которые присоединились к ним, встали с вилами и кольями в руках у своих ворот, и отстояли нас не без риска для себя.
ВЕЧНОЕ НАШЕ СПАСИБО ВАМ!!!
Хочу привести «выдержку» из рассказа маминого дяди о том, что произошло с ним в «логове» полиции.
– Когда я вошел туда, там никого не было видно. Дверь во вторую комнату, служившей карцером, была приоткрыта, слышен был тихий говор. По голосам я догадался, что это был разговор «связного» с Хаимом.
– Вскоре из карцера вышел «связной», за ним, замыкающий, шёл «наш бунтовщик Хаим». Увидев меня, полицейский первый протянул руку и, кивнув головой в сторону Хаима, сказал с «деланной» улыбкой. – А мы с ним уже собрались идти по домам.
– Домой так домой, – ответил я с такой же улыбкой моему «приятелю». – Скажи, пожалуйста, а без этого, – и я показал на Хаима, – нельзя было сегодня обойтись?
– Вот именно, «сегодня – нельзя было». Указание свыше. – Такой был дан мне ответ.
– Затем «связной» поделился с нами информацией о том, что Высшее Жандармское Управление очень обеспокоено ростом антиправительственных массовок. Поэтому дано строжайшее указание о принятии особых мер по ликвидации «таких» выступлений.
– И в заключение он посоветовал Хаиму с семьей уехать из деревни, пока не приехали уездные жандармы.
– И чем раньше ты, Хаим, сделаешь это, тем лучше…
С этими новостями отец и мамин дядя пришли к нам домой.
Час от часу не легче. Шутка ли, в самом деле, мы, сегодня, снова, должны уезжать, как и прежде, как мы когда-то уехали из города Почепа. И куда ехать-то? Нам некуда деваться, кроме города Хотимска, да и нет у нас другого выбора.
А началось все это мытарство из столярной мастерской Гутермана. Сперва он втянул отца в рабочее движение, потом отца задержали как «бунтовщика» и поставили на учет в полиции как человека, нарушающего закон, и, наконец, наш немедленный отъезд оттуда и приезд сюда, в деревню Норино, откуда, на рассвете, мы должны уехать в город Хотимск.
Мои родители и мамин дядя долго советовались, думали так и этак, а финал всё тот же. Когда ехать? Сейчас? Или подождать? Но, чего ждать-то? Ареста?
Так и не решив ничего, решили пригласить на «совет» супругов Насыриных. Никакого риска здесь нет, ведь они теперь уже и так всё знают. Да, к тому же, наш немедленный отъезд отсюда зависит от них.
