Ксюша пришла на кухню в своих вчерашних шортиках и майке, но чуть посидев за столом и выслушав от Стручка рассказ о её вчерашнем поведении, который как он рассчитывал будет иметь обличительный эффект, заявила:
– Так мальчики, вы тут в трусах щеголяете, а я чем хуже? Я тоже буду – сказала она бросив улыбочку в сторону Паши и через минуту вернулась в маленьких фиолетовых трусиках.
Через пару дней Паша по обыкновению после телефонного звонка Ксюши заявился снова. Она сказала, что готовит пиццу и ждёт его для дегустации. Паша вылез из своего подвала незамедлительно, но доехал до места лишь через сорок минут – «химзавод» место удалённое и страшное. В полдень летом здесь не так жутко, солнечный свет высушивает всю сумеречно-ночною жижу и слякоть, которой славиться это место, однако от едкого запаха ничего не спасает. Паша шёл к дому, где они снимали квартиру на пятом этаже по самому короткому пути через давно закрытое кладбище, единственное приятное пространство на всём районе, которое было здесь в некотором роде парком, единственном на районе. Здесь росло много высоких можжевельников, берёз, высоченных цветов и была довольно широкая для кладбища тропинка, которая изгибаясь проходила поперёк всего периметра. Потом оставалось не долго – пройти мимо местной рюмочной по разбитой асфальтированной дороге и сразу их двор. Была тридцати семи градусная жара, лучи солнца жгли Пашу с правой стороны – там был пустырь и лишь, где-то вдалеке виднелись дома уже другого района; слева от него в ряд, торцами к пустырю стояли хрущёвки, а между ними маленькое строение – это и была знаменитая рюмочная «У Зюзи», прославившаяся не только названием, но и тем что это было самое беспокойное на районе место. Паша уже наслушался от Стручка и Ксюши историй про эту рюмочную, хоть они конечно туда никогда и не ходили, зато постоянно всё слышали через открытое ночью окно. Как правило с начала доносились какие-то вопли, предшествовал скандал, потом когда всё уже утихало – приезжала милиция. Бобик всегда проползал по колдобинам прямо под их окном и они уже хорошо знали звук его мотора и характерный скрип тормозов. Как оказалось днём здесь жизнь не останавливалась. Только Паша поравнялся с рюмочной и повернул голову, чтобы запечатлеть легендарное место взглядом, как из двери спиной вперёд вытолкали какого-то как пират загорелого, мужика в белых льняных шортах с разбитым лицом и кровью на серой майке – видно был раскупорен нос. С небольшим опозданием из двери следом появился лысый здоровяк в расстёгнутой гавайской рубахе, оголявшей его чуть выпирающее, но мощное пузо, и мощным ударом справой отправил оппонента на асфальт. По настрою лысого Паша понял, что тот собрался довести дело до умерщвления пирата, поскольку стал бить лежачего ногой что есть мочи и прямо по печени. Хорошо появились другие из рюмочной и остановили убийство. Паша шёл дальше под впечатлением, которое усиливал придорожный натюрморт из пустых бутылок и мёртвых птиц – Паша насчитал трёх ворон, чьи трупы валялись на горячем асфальте вдоль бордюра, как будто в нём они нашли преграду своему странствию и ветер приходивший с пустыря уже не мог нести их дальше, да и людям они под ногами не мешались, так что даже некому было и пнуть.
